Истлин смотрел на леди Софию. Ее черты настолько поражали своим совершенством, что внушали какой-то суеверный страх. Теперь лицо девушки казалось безмятежным, и Ист внезапно почувствовал, что она, возможно, уже забыла о нем, целиком предаваясь своим мыслям. Он не смог удержать ее внимание.

И, черт возьми, такое поведение его задело. Ее признание не доставило маркизу особого удовольствия, но он не мог не думать о нем. Почему, во имя всего святого, тот факт, что леди София Колли столь же мало интересуется им, как и он ею, приводит его в раздражение? Разве не о таком исходе ему следовало бы мечтать?

Значит, все улажено. Помолвка, действительная или фальшивая, не состоится, как и следовало ожидать. И счастье, что удалось избежать соблюдения нудных и утомительных условностей, которым неизбежно приходится подчиняться в подобных случаях. Более удачного разрешения проблемы, по мнению Иста, просто невозможно себе представить. Поэтому слова маркиза прозвучали неожиданно для него самого:

– Знаете ли, леди София, в определенных кругах найдется немало желающих составить мне партию.

– Вы имеете в виду карточный стол?
– поспешила уточнить Софи.

– Я имею в виду брак.

– Но ведь вы играете в карты.

– Да… играю.
– Истлин не вполне понимал, к чему она клонит.

– И любите держать пари.

– Да.

– И проявляете невоздержанность в спиртном.

– Возможно, скоро начну.

Софи молча поджала губы.

– Ну хорошо.
– Разговор все больше забавлял Иста, хотя его и смущало явное неодобрение, написанное на лице леди Софии.
– Я признаю, что время от времени бываю пьян.

– Вы дуэлянт.

Маркиз неожиданно посерьезнел.

– Дуэль случилась только один раз.

Софи ничем не показала, что смутилась.

– Вы стрелялись.

– Да.

– И вы убили человека.

– Для этого я и стрелял в него.

Софи не сразу продолжила разговор, как будто сомневалась, стоит ли говорить дальше. Леди Колли никогда не думала, что у нее будет повод сказать нечто подобное маркизу Истлину.

– Итак, - произнесла она спокойным, лишенным всяких эмоций тоном.
– По вашему собственному признанию, вы игрок, пьяница и убийца. Обладая таким набором достоинств, вы, без сомнения, являетесь желанной добычей для любой матери, которая ищет мужа для своей дочери. В высшем свете такие качества ценятся высоко. Им придают особый скрытый смысл, не так ли? Страсть к игре означает способность идти на риск. Увлечение спиртным, избыток самоуверенного безрассудства и…

– И убийство?
– добавил Ист.

Хотя Софи подозревала, что маркиз уже теряет терпение, она продолжала, как будто ее не прерывали:

– Убийство предполагает смелость и решительность. А в вашем конкретном случае - приверженность принципам и готовность их защищать.

Истлин сделал вид, что тщательно взвешивает слова Софи.

– Итак, вы полагаете, что я окружен матерями и их дочерьми; более того, обласкан светом не потому, что считаюсь образцом нравственности и хорошего тона, а как раз оттого, что чрезвычайно далек от такого образа?

– Именно поэтому, и еще из-за того, что вы богаты как Крез.

– Еще богаче.

– Пусть будет так.

Исту пришлось проделать немалый путь из Баттенберна, и его сапоги были покрыты толстым слоем грязи. Куртке и штанам тоже досталось. Маркиз не стал задерживаться в своем лондонском доме, чтобы принять ванну и переменить одежду. Ему хотелось как можно скорее уладить возникшее между леди Софией и им недоразумение. Теперь Истлин мог признаться самому себе, что думал скорее о том, как освободиться от непонятных обязательств, чем о чувствах леди Софии.

Было совершенно ясно, что он каким-то образом серьезно оскорбил леди Колли, хотя и не знал как. Возможно, она придавала больше значения условностям, чем он думал.

– Боюсь, мне следует извиниться за внешний вид, моя одежда в плачевном состоянии, - проговорил маркиз.
– Я прибыл сюда прямо из Баттенберна.

Софи изумленно взглянула на Истлина, поражаясь непонятному ходу его мысли.

– Милорд, - отчеканила она, как будто разговаривала с тупицей.
– Я только что назвала вас картежником, пьяницей и убийцей. Вряд ли мои слова укрылись от вашего внимания. И что за фантазия пришла вам на ум, что мне есть хоть какое-нибудь дело до вашей манеры одеваться?

– Вас не назовешь скучным собеседником, леди София.

– Надеюсь.

– А я думал совсем обратное, даже говорил о вас Сауту и Нортхему.

– Вы беседовали обо мне со своими друзьями?

Ист ступил на зыбкую почву, но, поскольку отступать уже поздно, он предпочел увязнуть обеими ногами:

– Конечно. Я привык обсуждать со своими друзьями многие вещи, и вряд ли что-нибудь изменилось бы, сделай я исключение для вас. К тому же мои друзья сгорали от любопытства по поводу помолвки. Я ничего им не сказал о ней, поскольку, как вам известно, до последнего времени и сам не знал, что помолвлен, и впервые услышал подобную новость от гостей в имении барона. Надо сказать, испытываешь довольно странное чувство, когда тебя поздравляют с чем-то, о чем тебе совершенно ничего не известно.