Шефу показалось, что он сходит с ума. Не Восьмой, а он сам, Шеф. И что у него слуховые галлюцинации, как бывало когда-то, на сменах, когда вдруг начинали доноситься из тишины всякие бредовые и странные звуки...

Еще один такой ответ, подумал Шеф, и я запою арию ангела из той новой вражеской оперы, которую недавно выхватили из эфира. А еще два таких ответа, поддакнул внутренний голос, и ты запоешь арию уроженки Магдалы из той же оперы...

– И какие же у нее глаза?
– старательно выговаривая слова, бесстрастным голосом спросил Шеф.

– Красные, - убежденно ответил Восьмой.

– Почему?

– Потому что она альбинос. Все белые - альбиносы.

– Нет!
– в голосе Шефа прорвалась злость, он больше не мог сдерживаться.
– У нее глаза не красные, а голубые! Потому что белая обезьяна это вы, Восьмой!!!

– Как скажете, Шеф!
– закричал Восьмой, и тут же, удивленным и даже, можно сказать, наивным голоском спросил: - А хвост у меня какой?.. добавил. Доконал, то есть.

В горле у Шефа запершило, заклокотало, и он едва выдавил, исторг сипло: - Какой хвост, мать твою так и перетак?!.

Восьмой не обратил внимания на высказывание по адресу своей родительницы; терпеливо, даже, можно сказать, рассудительно, пояснил: Ну-у-у, Шеф, у обезьяны же должен быть хвост. У белой он - белый. Я так думаю. А вы?

– Вы... я... вы слышите меня, - грустным голосом ответил Шеф, раздражение улетучилось, сменилось тоской и отчаянной безнадегой. Восьмой, сегодня же к психиатру. Это приказ.

Издеваются, затосковал Шеф. Или дружно, всем коллективом, съехали с катушек. ЧеПэ.

– Слушаюсь, Шеф, - и отзвука былой бойкости не присутствовало в голосе Восьмого.
– После... смены... да...

– Отбой!!!

Шеф встал. Подбрел к зеркалу. Принялся тщательно изучать свое лицо. Глаза - в особенности. Глаза у него были карие. "Хвост!" - испугался Шеф и даже потрогал, нет ли хвоста. Хвоста, к счастью, не было. "Или к сожалению?" - подумал Шеф, подходя к столу.

– Пригласите ко мне психиатра!
– сказал в микрофон селектора, секретарше.
– И быстро! Сходите за ним!!!
– Сорвался, закричал...

Пока секретарша бегала, он смотрел на дверь и все пытался представить себе, как вот эта дверь распахнется, и войдет психиатр с... белым хвостом. Шеф явственно увидел психиатра с белым хвостом, и тут же представил, как с белым хвостом выглядела бы секретарша... такая беленькая вертлявая обезьянка... Ну вот, обреченно подумал Шеф. Уже зрительные глюки начинаются.

Время шло, а еще двое из смены, находящейся под его началом, сидели и слушали эфир. И кто их знает о чем думали. Кто?..

– Девятый, прием!

– Девятый слушает.

Спокойный, как всегда, уравновешенный голос Девятого вселил в Шефа призрачную надежду.

– Девятый, скажите два любых слова. Какие первыми в голову придут.

– Любых, Шеф?..

– Да! Первые попавшиеся на язык слова, Де...

– Белая обезьяна.
– Спокойно, как всегда, сказал Девятый. На собраниях он выступал редко, но когда выступал, говорил, четко и без излишеств формулируя мысль. К тому же Девятый был профоргом станции...

– ...вят... т...
– Шеф продолжал по инерции говорить, но заикнулся впервые в жизни. Кто бы мог подумать - и Девятый - тоже?!!

Шеф впал в панику. Долго молчал, чтобы не сорваться и не заорать. В голове, кроме обезьяны непонятного окраса, но с белым-белым хвостом, ничего не имелось. Наконец выдавил:

– Девятый, зайдите к психиатру. Отбой...

Уфф. Сумасшедший дом! Не-ет, это не заговор, это кошмар... А смена так хорошо начиналась...

– Десятый, п-п-прием...

– Вы думм-маете о бб-б-белой об-бб-безьяне?..
– заикаясь, изможденно спросил Шеф.

– Да... А откуда вы знаете?!
– поразился Десятый.

– Идите к психиатру, Десятый... От-тбой...

Все, обреченно подумал Шеф. И Десятый, флегматичный тугодум Десятый...

Оглушительно затрещал зуммер. Шеф подпрыгнул, кажется вместе со стулом. Схватил трубку внутреннего телефона...

– Послушай, о чем думают твои парни?!
– спросил сосед, начальник смены первой пятерки, оседлавшей диапазон К-1. Шефу второй пятерки почудилось, что голос соседа предательски дрожит.

– О... б-белой об-безьяне...
– честно ответил Шеф.

Сосед нервно засмеялся.

– Ты чего ржешь?!!
– на грани истерики завопил Шеф.
– Чего тут смешного?! Все одновременно и безо всякого контакта между собой!!!

– И... мм-мои... тоже...
– всхлипывая, пробормотал сквозь смех сосед.

– Ч-ч-что-о?..

– И третья... и дублеры... четвертая... пятая...
– хлюпало в трубке, - ...все, кто на тишине... сидит сейчас...

Шеф швырнул трубку на рычаги. Хлюпанье исчезло, наступила... тишина. И в этой ревущей, оглушительной тишине, за дверью, громогласно протопали шаги, и раздался ужасно громкий стук в дверь. В кабинет вошел психиатр. Шеф дрожащими руками добыл из кармана платок и выронил его, не успев промокнуть испарину, покрывшую лоб.