В это время в квартире одного из офицеров в Турчианском Мартине состоялось совещание. В нем принял участие временный руководитель подпольного движения в Словакии новоиспеченный генерал Ян Голиан, верный прислужник лондонского эмигрантского правительства. В действительности подпольное народное движение возглавляли старейший коммунист Карол Бацилек и майор Советской Армии Величко. Напрасно господину генералу доказывали, что следует объединиться, перейти в наступление, главное - не оставаться в обороне. Голиан действовал по указке из Лондона.

–  Это все преждевременно, - говорил он. - Господин президент приказал выжидать удобного случая...

–  Так этот случай, господин генерал, уже наступил, - протестовал товарищ Бацилек. - Народ поднялся, словацкие войска переходят на сторону партизан, Красная Армия нас снабжает, гитлеровцы на фронте не знают, что делать. Необходимо предотвратить оккупацию Словакии.

Голиан хорошо понимал все это. Однако продолжал настаивать на лондонской концепции:

–  Если уж не удастся сдержать ваше восстание, то мы должны стянуть все силы в одно место и обороняться.

Совещавшиеся так и не сумели прийти к единому решению.

24 августа 1944 года к офицерам партизанского гарнизона обратились майор Величко и Карол Бацилек. Но переговоры проходили туго. Дело дошло до стрельбы. Партизаны уничтожили фашистских агентов и доносчиков, а гитлеровцы, желая отомстить, попытались прорваться к больнице, где находились раненые словацкие и советские партизаны.

Вечером в Турчианском Мартине остановился скорый поезд. В отдельном вагоне этого поезда ехала немецкая военная миссия. Она удирала из Румынии от наступающей Советской Армии. Железнодорожники, тоже подпольщики, немедленно известили об этом партизанский штаб в Склабине. Им дали указание задержать поезд под предлогом повреждения железнодорожного полотна.

Эсэсовцы и члены военной миссии, спешившие в главное логово фюрера, проявляли нервозность, подозрительность и нетерпение. Их было около тридцати человек. Они установили на перроне рядом с вагоном два станковых пулемета.

Начальник мартинского гарнизона вызвал надпоручика Кухту, офицера связи между склабинским партизанским штабом и гарнизоном в Мартине, и предупредил:

–  Твои повстанцы задержали международный поезд с какими-то немецкими дипломатами. Призови их к порядку, иначе могут быть неприятности...

Кирил Кухта немедленно пошел "призывать повстанцев к порядку". В сопровождении отделения автоматчиков он направился на вокзал. Была полночь. В сквере перед вокзалом в полной боевой готовности стояли партизанские посты. Командовал ими комиссар Лях.

Надпоручик Кухта и старший лейтенант Лях посовещались, что им следует предпринять дальше. Напасть на эсэсовцев они не могли, так как это угрожало жизни сотен пассажиров в битком набитом поезде. Трудное положение. Оставался единственный выход - выманить врагов из вагона.

Комиссар предложил Кухте зайти к начальнику станции и от имени "союзнической" словацкой армии пригласить членов миссии переночевать в казармах. Железнодорожное полотно будет, мол, исправлено только к утру.

"Как это лучше сделать? - размышлял надпоручик Кухта по дороге на вокзал. - Если бы навесить на грудь какой-нибудь гитлеровский металл - тогда другое дело. Ну ладно, будь что будет. Надо только подойти четким военным шагом, резко вскинуть правую руку и произнести ненавистное фашистское приветствие".

В комнате начальника станции сидел, развалившись, толстый обер-фюрер СС. Он кричал:

–  Это свинский саботаж... Вас всех нужно арестовать и поставить к стенке!

В этот момент вошел "союзнический" офицер, вытянулся и по всей форме приветствовал гитлеровца. Эсэсовец спросил, что произошло, почему поезд не идет дальше. Надпоручик Кухта подтвердил сказанное железнодорожниками. Мол, в этом краю партизанские банды причиняют изрядные неприятности. Однако господа могли бы воспользоваться гостеприимством офицеров местного гарнизона, переночевать в казармах, а завтра продолжить путь. Утром железнодорожное полотно обязательно будет исправлено.

Немецко-фашистская миссия перебралась в казармы. Прежде чем отправиться спать, эсэсовцы выставили на лестнице своих часовых. Надпоручик Кухта облегченно вздохнул. Но когда следует начать действовать? Это должны решить Величко, Бацилек и Лях. Кухта на мотоцикле помчался в Склабин.

Совещались недолго. Партизанские командиры приняли решение:

–  Утром захватить эсэсовцев и доставить к нам в штаб. При попытке к сопротивлению принять все меры. Ясно?

–  Ясно, захватить в плен.