Калмыков показал, что стереотрубу со штативом он купил для того, чтобы вести наблюдение за домом Мамаева, а откуда взялась винтовка, не имеет ни малейшего представления. Она могла попасть на антресоли до его вселения, но никак не после. "Винторез" не могли принести и незаметно подложить: за три месяца, которые он в этой комнате жил, никто ни разу не входил в нее в его отсутствие. Он абсолютно в этом уверен, потому что принимал определенные меры предосторожности. Сам же он на антресоли не заглядывал и в коробках не рылся.

Следователь вызвал на допрос дочь хозяйки комнаты, и тут выяснилось, что комнату матери она не сдала, а продала риэлторской фирме "Прожект", а мебель и все ненужные вещи бросила, чтобы не тащить материнское старье в свою квартиру. В фирме подтвердили, что выкупили комнату, так как на нее был конкретный заказ от клиента с полной предоплатой, и оформили ее на гражданина Калмыкова. Предоплата в размере двенадцати тысяч долларов в рублевом эквиваленте, включающая стоимость комнаты и комиссионные, была прислана на счет фирмы обычным почтовым переводом, что гарантировало анонимность плательщика. В переводе можно написать любую фамилию, на почте не устанавливают личность отправителя.

Когда следователь предъявил обвиняемому документы о том, что он является собственником комнаты, Калмыков заявил, что первый раз об этом слышит.

Следователь предпринял попытку выяснить происхождение винтовки. Из Минобороны сообщили, что "винторез" штатной комплектации с указанным серийным номером в 1996 году вместе с двадцатью единицами стрелкового оружия был похищен неизвестными преступниками со склада одной из воинских частей.

Ничего не дал и запрос в Центральную криминалистическую лабораторию: "винторез" чистый, криминальных происшествиях не засветился.

...С особым вниманием судья Сорокин прочитал протокол допроса Мамаева. Он занял всего половину страницы. Мамаев заявил, что у него, как и у всякого серьезного бизнесмена, есть конкуренты, но он даже представить себе не может, чтобы кто-то из них прибегнул к такому варварскому способу решения проблем.

Позлее, за несколько дней до начала слушания дела Калмыкова, прокурор рассказал судье Сорокину, с которым когда-то вместе учился на юрфаке МГУ, как на самом деле проходил допрос Мамаева, вызванного в качестве свидетеля. Правильнее сказать - приглашенного. Потому что такого деятеля, как Мамаев, не вызовешь повесткой к следователю районной прокуратуры. Его можно только пригласить. Сделал это сам прокурор, а следователь присутствовал при разговоре.

Сообщение о готовящемся покушении привело Мамаева в ярость. Он не удовлетворился докладом следователя, изъявил желание увидеть дело своими глазами. На напоминание прокурора о тайне следствия заявил, что речь идет о его жизни, поэтому он покорнейше просит показать ему протоколы допросов обвиняемого. Прокурор уступил его просьбе и приказал следователю принести дело, чтобы Мамаев мог просмотреть его в их присутствии.

По иронической усмешке, с которой прокурор об этом рассказывал, судья понял, что разговор велся совсем не в том тоне и не в тех выражениях. Но он не упрекнул старого товарища в нарушении Уголовно-процессуального кодекса. Прокурор и так пересидел в советниках юстиции, по армейским меркам - в подполковниках, по опыту и должности ему пора бы уже стать старшим советником юстиции. В его положении ни к чему наживать в Мамаеве влиятельного недоброжелателя. Кодекс кодексом, а жизнь жизнью.

У прокурора создалось впечатление, что самой большой неожиданностью для Мамаева была цена, за которую его заказали. Двенадцать тысяч долларов за комнату в коммуналке плюс три тысячи долларов аванса плюс стоимость "винтореза" и старых "Жигулей" - тысяч пять, не больше. Получается, его оценили всего в двадцатник? Где же заказчик нашел такого киллера? Да он мог объявить полтинник и даже стольник!

– Калмыков работал в реабилитационном центре при военном госпитале, пояснил следователь.

– Как его там нашли? Кто? Почему его?

Следователь показал то место в протоколе, где он задал Калмыкову эти же вопросы. Калмыков ответил, что служил в армейской разведке, имеет навыки оперативной работы, заказчик мог узнать об этом из его личного дела в архиве Минобороны. А как на него вышли, он не знает. Он задал этот вопрос заказчику, но тот не ответил.

– У вас есть недоброжелатели?
– спросил прокурор.

– Недоброжелатели - это у вас в конторе, - последовал раздраженный ответ.
– А в большом бизнесе есть только враги.

– Вы не допускаете, что кто-то из ваших подчиненных, друзей или близких людей действительно нанял Калмыкова, чтобы проверить систему вашей безопасности?

– И купил ему "винторез"?
– парировал Мамаев.

– Я допрашивал доктора Перегудова из реабилитационного центра, - сказал следователь.
– Он наблюдал Калмыкова больше года. Он не верит, что Калмыков готовил убийство.

– Мало ли во что он не верит! Что это за центр? Как там оказался киллер?

– Центр арендует помещение у военного госпиталя, - ответил следователь. Калмыков попал в госпиталь после тяжелого черепно-мозгового ранения.