Я завел движок.

– Поехали, Игорь Борисович. А то вы на передачу опоздаете.

– Заглушите. У нас есть еще несколько минут. Ладно, я скажу прямо. Он хотел потребовать от Президента России провести расследование причин взрыва "Регаты" и возможности причастности к нему российских спецслужб.

Однако!

– Это могли быть бандитские разборки, - сказал я первое, что пришло в голову.

– Вы плохо представляете себе, о чем идет речь. Огромный автомобильный паром. Водоизмещением больше ста тысяч тонн. Сотни машин, полторы тысячи пассажиров. И затонул в открытом море, в двухстах милях от берега.

– Загнать в трюм "рафик" с взрывчаткой. Часовой механизм или радиовзрыватель. И все дела.

– Вы в этом, похоже, разбираетесь лучше меня. И лучше Комарова.

– А заявление написать?

– Он писал. Даже в Москву ездил. Без толку.

– Ничего удивительного. Для такого обвинения нужны доказательства.

– Вы не поняли меня. Он никого не обвинял. Он хотел потребовать самого тщательного расследования, чтобы подтвердить подозрения или окончательно их рассеять.

– Чьи подозрения?

– Вопрос "Кому выгодно?" задавал себе не только Николай Иванович. В Таллине тоже об этом думали. И до сих пор, вероятно, думают. Эта мысль была для него невыносима. Он очень доверчиво, как-то даже по-детски, воспринял демократические идеалы новой России. Мы много говорили об этом. Он предлагал мне включить этот запрос в нашу предвыборную программу.

– И вы отказались?

– Я в это не верил.

– Антонюку и жириновцу он тоже предлагал?

– Исключено. Они для него не существовали.

– Губернатору?

– Возможно.

– И тогда он решил, что заставит себя слушать, - заключил я.
– Вам и сейчас его подозрения кажутся бредом?

Мазур только развел руками.

– Cui prodest? Это наводит на очень серьезные размышления.

– Есть еще кое-что, что наводит на размышления, - заметил я.

– Что?

– Убийство Комарова.

– Боюсь, что вы правы.

– Еще один вопрос. Показывал ли вам Николай Иванович какие-либо документы, которые могли иметь отношение к взрыву? Пусть не прямое, а косвенное.

– Документы?
– переспросил Мазур.
– Нет. Я же говорю, что у него не было и не могло быть никаких документов.

– Некто неизвестный передал Николаю Ивановичу пачку документов в большом коричневом конверте. Я не знаю, что это за документы, но думаю, что они были причиной смерти Комарова. Вы видели их у него?

Мазур подумал и уверенно покачал головой:

– Нет. Я не видел у него никаких документов. Можете положиться на мое слово. Никаких. И ничего он мне о них не говорил. А теперь, прошу вас, поедем. Если можно, быстрей. Мне не хотелось бы опоздать. Это очень ответственная для нас передача.

* * *

Без трех минут пять я высадил Мазура у проходной телестудии. А перед этим спросил:

– Вы где служили, Игорь Борисович? Десант? Морская пехота?

– Нет. Во внутренних войсках. Под Сыктывкаром. В лагерной охране.

Так вот откуда у него привычка так курить. Что "зек" в зоне, что "попка" на вышке. И снег тот же. И дождь тот же. Надо же, на всю жизнь сохранилась. Или он так курит, только когда волнуется?

– А почему вы спросили?
– поинтересовался Мазур.

– У вас завидная выдержка, - объяснил я.

– Выдержка?
– переспросил он.
– Да когда вы впихнули меня в машину, я попросту о...л!

– Как?!
– поразился я.

– Да так. Просто о...л, и все.

А вот тут и я. То же самое.

– Откуда у вас такой синяк?
– уже выйдя из машины, спросил он. Когда я садился, его вроде не было.

– Был, Игорь Борисович, был.

От проходной к нему уже бежал Эдуард Чемоданов, возмущенно поблескивая своими левоэсеровскими очочками.

– Вы меня режете! Через двадцать минут эфир! Бегом в гримерку!

Они проскочили проходную и потрусили через асфальтированный двор к приземистому зданию телецентра, стоявшему чуть поодаль от вышки.

Оба с бороденками.

Как два козла.

II

Cui prodest.

Как говорил таких случаях один незнакомый, но глубоко симпатичный мне охранник по имени Степаныч: "Голуба-мама!"

Странно как-то эта "шестерка" стоит. Все "москвичи" и "жигулята" телевизионщиков сгрудились у проходной, а эта в сторонке. Будто специально выставлена для угона. Вохровец ее захочет - не увидит. Даже когда открывает ворота. Как сейчас, перед "газелью" с синим тентом и надписью на боках "Продукты".