Шрифт:
Приведя себя в порядок, она опять стала рассуждать:
– Что сталось с Раулем? Человек, который не предпочтет умереть на пороге дома любимой женщины,- не дворянин, Рауль дворянин и любил ее, значит, его убили, потому что иначе она не была бы здесь!
Анна Лотаринтская глубоко вздохнула, две слезинки повисли на ее пушистых ресницах. Но этим и ограничилась дань памяти верному любовнику: любопытство женщины заставило Анну думать теперь о том таинственном незнакомце, который стал ныне господином ее судьбы.
Вдруг сердце герцогини отчаянно забилось: около двери послышался шум чьих-то шагов, затем скрипнул ключ в замке, и дверь открылась. В каюту вошел молодой красивый юноша, при виде которого Анна Лотарингская сразу почувствовала себя помолодевшей на четыре года.
– Это вы... вы?
– в полном изумлении пролепетала она, узнав в вошедшем Лагира, того самого смелого гасконца, с которым она пережила когда-то чудную сказку любви, окончившуюся печальным разочарованием.
– Да, герцогиня, это я!
– ответил Лагир, преклоняя колено и дерзко целуя взятую им ее руку.
Но Анна отдернула руку и сверкнула на дерзкого молниеносным взглядом.
– Так это ты, предатель!
– сказала она.- И ты осмелился...
– Что же делать, герцогиня! Я не могу иначе... Это было сказано с такой бесконечной печалью, что Анна поняла все. Ну конечно, этот юноша все еще любит ее, не может забыть... Наверное, он получил наследство и воспользовался им, чтобы похитить ту, без которой для него нет жизни.
– Где мы?
– строго спросила герцогиня.
– На Луаре.
– Куда мы едем?
– Не знаю.
Если бы бомба разорвалась у ног Анны, так и то это меньше поразило бы герцогиню. Как!.. Лагир похитил ее и не знает, куда везет?
– Да как же ты не знаешь?
– воскликнула она.
– Не знаю, потому что капитан шаланды не посвятил меня в свои планы.
– Что? Капитан?.. Так, значит, это... не вы?
– Нет, герцогиня!
– Но в таком случае что вам нужно?
– Я пришел по поручению капитана! Анна кинула на гасконца презрительный, уничтожающий взгляд и воскликнула:
– Извиняюсь! Я ошиблась... Что же нужно от меня вашему капитану?
– Он хочет представиться вашему высочеству.
– Его имя?
– Я не уполномочен сказать его.
– И вы осмеливаетесь...
– Герцогиня!
– холодно возразил Лагир.- Я получил приказание, исполнил его, вот и все! Угодно будет вам принять капитана?
– Пусть войдет! Лагир поклонился и вышел.
Тогда лицо герцогини исказилось. Она закрыла его руками и с бешенством прошептала:
– Он уже не любит меня больше!
Она стала ждать с трепетом и боязнью. Наконец у дверей послышался снова шум шагов, и в каюту со шляпой в руках вошел человек, который, улыбаясь, сказал:
– Здравствуйте, прелестная кузина!
При виде этого человека герцогиня в ужасе отскочила назад и, закрывая лицо руками, подумала: "Я погибла, да и все мы тоже! Этот неотесанный горец хитрее нас всех!"
XX
Перед тем как появиться у Анны, Генрих тщательно занялся своим видом. Теперь он был причесан, надушен и приодет так, как это сделало бы честь любому миньону короля Генриха III. Герцогиня, несмотря на все свое изумление и ужас, не была бы женщиной, если бы сразу не заметила этого. Войдя в каюту, Генрих продолжал:
– Прелестная кузина, не морщите своих бровок и не кидайте на меня таких убийственных взглядов. Ей- богу, когда вы узнаете, как все это...
– Уж не собираетесь ли вы оправдываться в учиненном насилии?
– Вот именно! Но сначала, если вы так же добры, насколько прекрасны, позвольте мне поцеловать вашу ручку!
– А затем?
– А затем вы приступите к допросу и увидите, что я вовсе не так виноват, как об этом можно подумать!
Наваррский король держался так мило, так непринужденно и галантно, что герцогиня сменила гнев на милость. Она протянула ему руку, к которой нежно приник Генрих, и затем сказала:
– Теперь я жду, что вы скажете мне, где мы находимся!
– На Луаре!
– В каком месте?
– Между Сомюром и Анжером.
– Отлично! А откуда мы едем?
– Из Блуа, где вы заснули.
– Должно быть, я очень крепко спала на этот раз, хотя обычно сплю чрезвычайно чутко!
– О, да! Но Гардуино знал это...
– Кто это - Гардуино?
– Субъект, дом которого вы приняли за гостиницу. Так вот Гардуино подмешал в ваше вино наркотик. Герцогиня хлопнула себя по лбу.