— Ну, — сказал Виен, — умывайтесь, пейте чай, товарищи, и — спать. Отсюда до позиций еще несколько километров, встанете завтра пораньше, как раз к утру доберетесь.

— Не успеешь прилечь, подъем — и трясись дальше, — улыбнулся Суан.

Жена Виена разлила горячий чай в чашки и обнесла гостей.

Они взялись за еду. Разговор, само собой, шел о переделке, из которой они только что выбрались.

— Когда вы попрыгали в воду, — с полным ртом говорил Хоа, — я на пароме хлебнул сполна за всех. Шофер машины, что стояла впереди, видно, здорово сдрейфил, вывернул руль не в ту сторону, чуть весь паром не перевернул. Слава богу еще, что успел съехать на берег, пока янки кидали бомбы на той стороне. Только мне съезжать, они тут как тут и пошли сыпать бомбы! Думал, не выберусь. Хорошо, они все почти в реку грохнули…

— А вы разве не поужинаете с нами, Лить?

— Спасибо. Вы ешьте, я только чаю попью.

— Больше всего переволновался я за эту женщину с ребятишками. Правда, малыши у нее орлы — кругом бомбы рвутся, а они даже не заплакали…

— Когда янки во второй раз стали пикировать, меня прямо зло взяло…

— Ну, хозяйка, вам сейчас самое время курицу зарезать и закатить пир! Ведь муж ваш только чудом от смерти спасся!

— Нет, мне помирать нельзя! — рассмеялся Виен. — Я еще должен помочь жене произвести на свет сына.

Хозяйка залилась краской.

— Вечно ты со своими глупыми шутками, только людей смешишь.

— А разве у вас нету еще сыночка? — спросил Хоа.

— Ни сыночка, ни дочки. Вот и пришлось мне пригласить на ужин всеведущую целительницу болезней, может, хоть она что присоветует. — Виен кивнул на Лить. — Позвольте вам представить, исцелительница эта прямо-таки творит чудеса!

— О, господи! — Лить, сидевшая в углу на циновке с чашкой чаю в руке, улыбнулась. — Без детей куда легче. Вон и правительство призывает всех разумно планировать рождаемость. У меня у самой один ребенок, и то хлопот полон рот.

Суан теперь только разглядел Лить как следует. В неярком свете лампы черты лица ее казались необычайно тонкими и нежными. Чуть раскосые глаза, веселые и быстрые, блестели, совсем как у молоденькой девушки.

Дык временами тоже поглядывал на нее, словно что-то припоминая. Вдруг он широко улыбнулся.

— Ну и ну, как же это я вас сразу не узнал? Ведь это вы на перевязочном пункте в Дой-шим дали кровь для переливания Тоану! Я тогда сидел рядом с ним.

— Вы… тоже были ранены?

— Э, я легко отделался, меня уже починили. А Тоан пока в госпитале, но дело уже пошло на поправку. Он все убивался, что не спросил, кто же спас его, и адреса не узнал. Я напишу ему, то-то обрадуется. А вы теперь в этом уезде?

— Да, сюда эвакуировалось отделение городской больницы. Виен поручил нам подготовить для сельских общин сандружинниц и организовать медпункт поблизости от зенитных позиций.

— Вот здорово! Значит, опять будете около нас?

— Не знаю, — усмехнулась Лить, — всем этим ведает Виен.

Хозяйка, присев рядом с Суаном, спросила:

— А у вас много детей?

— Да нет, одна дочка. Ей уже восемнадцать, так что хлопот с ней мало.

— Она, наверно, еще учится?

— Перешла в десятый класс.

— Они живут вдвоем с матерью?

— Жена у меня умерла… Погибла еще в ту войну, когда девочке было три года.

— Ах, какое несчастье! И что же, вы больше не женились?

— Да пока нет.

Хозяйка налила ему еще чаю и сказала:

— Ну, знаете, таких, как вы, мало. Обычно стоит жене умереть, муж через месяц уже играет свадьбу с другой. Случись что со мной, мой благоверный небось тут же побежит свататься к какой-нибудь красотке. Даже подумать обидно!..

— В таком деле каждый поступает по-своему, — мягко ответил Суан.

— А что, если жена да при живом муже идет за другого? — расхохотался Виен.

— Это совсем не то! — рассердилась хозяйка. — Ты вечно боишься, как бы по-моему не вышло. Вы уж простите меня за эти разговоры, — снова обратилась она к Суану, — а все-таки, как поглядишь, женщины, овдовев, всегда остаются одни; мужчин же, вроде вас, почти нету.

Суан взглянул на Лить, она смотрела куда-то вдаль, словно не замечая его, и мысли ее, наверно, были далеко.

Суан встал.

— Значит, договорились, Виен, завтра жду вас у себя.

— Да, я буду между девятью и десятью. Лить тоже поднялась.

— А можно, — улыбнулась она, — я как-нибудь зайду к вам вместе с Виеном посмотреть на зенитки?

— Милости просим, — сказал Дык, пожимая ей руку. — Приходите когда угодно. Скажете ребятам, чтобы вас проводили в шестую роту, проще говоря, на «шестерку» — я буду там.

«Газик» проскочил небольшой перевал, дальше уже начинались позиции зенитных батарей. Здесь, у слияния двух рек, скрещивались нити шоссе. Машина мчалась среди широких полей.