– Стой, не то я выстрелю!

– Адальберто, не стреляй! Это я, Вероника.

Мажордом включил свет и вскрикнул от неожиданности. Перед ним стояло чумазое и грязное человекоподобное существо. Белые джинсы обветшали и почернели, синий свитер превратился в оборванный вязаный комок. Некогда прекрасные золотые кудри беспорядочно свисали на плечи, черты лица невозможно было разглядеть из-за грязи и синяков, под глазами были мешки, сапфировые синие глаза потеряли прежний блеск, и даже голос незнакомки звучал хрипло и необычно.

– Мадам де Беф умерла. Кто вы такая?
– не узнав свою хозяйку в ее нынешнем

состоянии, угрожающе спросил дворецкий.

– Я не умерла, Берт. Я жива и стою здесь перед тобой.

И тем не менее подозрительный слуга все еще не верил словам незнакомки.

– Уходите, пока я не позвонил в полицию.

– Отец всегда говорил, что ты тугодум, но я и не представляла, что настолько.

Убери оружие! Реджи дома?
– оттолкнув слугу со своей дороги, она направилась в хозяйские помещения.

Адальберто как стоял с винтовкой в руках, так и сел на стул. Он был сильнейшим образом ошарашен. Вытаращил глаза, и чтобы не закричать, сам себе зажал рот рукой. Только теперь до него дошло, что эта лохматая взломщица

была Вероника де Беф - наследница миллиардера де Кюше.

Осознав эту истину, расторопный дворецкий побежал за ней.

– Мадам де Беф... мадам де Беф... обождите...

Однако предусмотрительный слуга не успел опередить хозяйку. Окрыленная

чувством радости, Вероника влетела в свою спальню и... застыла, увидев творящуюся там растленность.

В постели кувыркались и хихикали двое представительниц слабого пола, и развлекал этих блудниц не кто иной, как Реджинальд де Беф. Они были настолько увлечены любовными играми, что не заметили появления постороннего в спальне. Вслед за Вероникой в комнату вбежал запыхавшийся дворецкий.

– Мосье, мосье! Ваша жена вернулась!
– вскрикнул Адальберто, привлекая

внимание распутника.

Эта новость будто сильноразрядный ток ударила Реджинальда. Прикрыв свою наготу халатом, он с опаской приблизился к двери. Долго вглядывался в черты лица незнакомки, пытаясь распознать в ней свою супругу. Глаза его расширились от удивления и он заморгал, не веря, что перед ним действительно стоит Вероника. Почувствовав, что ум его расстилается как бы пеленой, отступил на шаг.

– Так вот, значит, как любимый супруг скорбит по пропавшей жене? Какая

трогательная сцена, даже чересчур. Я вот-вот разрыдаюсь, - Веронике в самом деле хотелось расплакаться от удушающего чувства обиды, и она с трудом удержалась от этого порыва.

– Дорогая... это не то, что ты подумала, - не проговорил, а как бы пропел

развратник.
– Я горевал по тебе... Безумно страдал, когда узнал о твоем исчезновении и возможной гибели...

– ...и быстро нашел себе утешение, - осудила восставшая из мертвых.

Как же низко ты пал!

– Я не виноват, дорогая. Они сами прилипли ко мне, честное слово. Не успел

опомниться, как очутился здесь в одной... постели.

– Не стоит оправдываться, мне и так все ясно, - Вероника собралась уже уй

ти, когда де Беф кинулся перед ней на колени, обнимая ее за талию.

– Прости, меня, милая. Прости, любимая. Я не сознавал своих поступков...

Прости...

– Встань, Реджинальд. У тебя жалкий вид. Я не вольна осуждать тебя. Пого

ворим обо всем позже...

Высвободившись из объятий мужа, Вероника направилась в гостевую комнату. Приняв ванну и поужинав, она легла спать. Долго ворочалась в постели и наконец спустя полчаса задремала, полная мыслей о предстоящем разговоре с избранником сердца. Решение простить его буквально витало у нее на устах и дремля она полусонно пробормотала: "Я прощаю тебя"...

Во сне к ней явился образ незнакомого человека. Он излучал ослепительное свечение и обладал приятным низким баритоном.

– Проснись, Мелони... проснись...
– призывал он ее к пробуждению.

Вероника заныла, не желая прерывать глубокий сон.

– Проснись же, Мелони...
– не то шепча, не то припевая повторял незнакомец.

Внезапно приятное свечение, согревающее душу, истаяло, ему на смену явилось свирепое лицо охотника на оленей, Клайда Адамса, и Вероника, вздрогнув, открыла глаза. На лбу ее появилась россыпь мелкого, холодного пота. Она попыталась восстановить ровное дыхание и взять себя в руки. Нервное перевозбуждение от увиденного кошмара вскоре приутихло, и она вновь смежила веки. Попытка уснуть осталась безуспешной. Откуда-то издалека до слуха донеслось: