сидев там некоторое время, он высунул голову и огляделся. Вокруг было темно и тихо. Быстротечная река едва виднелась сквозь ночную мглу.

Предположив, что в зарослях он будет невидим для проводника, Ян вышел на открытую местность. Он был приземистым, широкоплечим, закаленным и пышущим здоровьем. Высокий лоб, узкий разрез светло-карих глаз, прямой нос, большой рот с толстыми губами, и смоляные длинные волосы, собранные в тугую косу, составляли внешность четырнадцатилетнего представителя древнего рода. На нем были темно-синие брюки, белая нательная рубашка и короткий коричневый халат, опоясанный черным поясом. Ноги защищали обмотки и обувь с прямоугольным носком.

Тревожно озираясь по сторонам, Ян приблизился к берегу реки. Как бы он ни надеялся разглядеть в темноте силуэт ожидаемого человека, все было напрасно. В округе кроме него никого не было.

Откуда-то издалека донесся пронзительный женский крик. Взгляд юноши обратился к деревушке невдалеке, огни которой озаряли ночное небо.

"Они там... солдаты в деревне... и наверное уже пленили моих родных", - от этой мысли сердце его бешено застучало.

Ему почему-то казалось, что он предает своих родных, пускаясь в бега. Но ведь такое решение не было принято им своевольно, а навязано советом старейшин, и он обязан был подчиниться.

У Гуан, друг его отца, был одним из повстанцев, скрывавшихся в горах. Именно туда и должен был он препроводить юного Шэна. Семья Гуана также была подвергнута каре, но их, как соучастников, помогавших спастись другой знатной семье, приговорили к пожизненным работам на карьере. Гуану удалось сбежать оттуда, и уже более пяти лет он жил в лагере мятежников.

"Повстанцы, только они могут поднять восстание и низвергнуть тирана, подумал Ян, ожидая одного из них.
– Но будет ли новый правитель справедливее и милосерднее нынешнего? Этого никто не может предсказать....
– вновь послышался женский крик, -...сегодня циньские солдаты казнят мою семью, а завтра деспот натравит их против всего народа... Бунт! Вот что действительно может спасти жителей Поднебесной империи от безжалостной династии Цинь... И я непременно должен участвовать в восстании... Я обязан отомстить за невинно пролитую кровь моих родных!..."

Пока Ян Ли планировал свое мщение жестокому правителю, в селе вершилась казнь над осужденной семьей Шэн.

Выведя из дома провинившихся, судебный исполнитель зачитал вердикт и велел подготовить их к казни. Один из солдат, пересчитав осужденных, с волнением подбежал к рослому мужчине в украшенных нагрудных латах, высокой шапке и сапогах. Доложил ему о численности приговоренных, насторожив офицера своим сообщением.

По закону казни подвергался не только человек, совершивший особо тяжкое преступление, но и все его родственники в трех поколениях. Недостача одного из членов семьи могла повлечь бунт, а главное - возродить род преступника.

Офицер недобро покосился на правителя общинной администрации, под руководством которого было десять деревень, включая и ту, где предстояло совершить казнь бунтовщиков. Правитель общины Со Ман насупил брови, заслышав эту новость. С недовольной физиономией он подошел к главе семьи Шэн.

– Где твой младший сын, Юнчэн?
– зная всех в ли

цо, спросил Ман.

– Умер от недуга на прошлой неделе, - сухо отве

тил приговоренный.

– Умер? Но ведь похорон не было. А может, он не

умер, а просто сбежал?

Со Ман резко повернулся к офицеру.

– Я уверен, он должен быть где-то здесь.

– Обыщите все дома, всю округу... Мальчишка не

мог далеко уйти, - скомандовал офицер Ип Фонг.

Солдаты рассеялись по всей деревушке в поисках беглого преступника. Обыскав каждый дом, они привели к командиру нескольких подозреваемых подросткового возраста.

Со Ман, знавший каждого жителя деревни, произведя осмотр, пришел в бешенство.

– Нет! Его здесь нет! Где, где твой сын, Юнчэн?

Губы осужденного тронула надменная улыбка. Он выпрямился и с достоинством ответил:

– Там, где его никогда не найдут. Хуанди и Мэнь

нуна1 защитят его, и род Шэн будет жить! Прошу вас при встрече непременно доложить об этом нашему почтеннейшему правителю.

Ман заскрежетал зубами и кивнул палачу, чтобы тот немедленно обезглавил опасного государственного преступника...

Воины с факелами рассыпались по округе в поисках беглого правонарушителя. Увидев, как к реке скачут всадники, Ян догадался, что гонятся они за ним. Солдаты стремительно приближались туда, а провожатого все еще не было.

– Гуан! Гуан!
– позвал юноша в пустоту ночи и, не

получив отклика, побежал к бамбуковому лесу, раскинувшемуся на западном берегу реки.

Стволы деревьев в лесу были различимы во мраке и мареве. Туманы и дожди были присущи весеннему сезону. Но в тот вечер белесая дымка несла в себе невероятную и необъяснимую силу провидения.

Вбежав в лес, Шэн устремился в самую чащу, надеясь там скрыться от преследователей. Он остановился ненадолго, чтобы отдышаться, и внезапно почувствовал на лице чью-то большую ладонь. Незнакомец, заглушив крик беглеца, прошептал: