– Кум? Здорово! Пускай я буду Кум! Но это только между нами, хорошо? Это будет только наша с тобой междусобойная кличка.

– Междусобойная! Как ты это придумал, просто обалдеть... Если хочешь, можешь звать меня Кумой!

– Идет! Ну, Сень, пора мне. Я ведь только на минутку заехал, чтоб попрощаться. У нас теперь постоянного адреса нет - мы квартиру снимаем... верней, не одну, а разные - то и дело переезжаем с места на место. Ох, как надоело... А!
– он махнул рукой.
– Ну все, я поехал.

Он оседлал свой велосипед.

– Я тебе позвоню-ю-ю-ю...
– крик затихал в отдалении, потому что он уже мчался, крутя педали, и вскоре пропал за поворотом.

– Мосина, пора!
– шепнул ей на ходу дед, тащивший в машину узел с постельным бельем.
– Через пять минут отправляемся...

Все, прощай лето!

Сеня едва удержалась, чтоб не заплакать. В последний раз обежала сад, заглянула в сарай - пленка по-прежнему лежала на месте. Сеня засунула под неё руку и вытащила воланчик. Он так и пролежал здесь преспокойненько с того самого дня, как она его спрятала. Какая она была тогда... противная. Нет, не противная, глупая просто!
– рассмеялась Сеня, немножко повеселела и сунула воланчик в карман. Она сохранит его на память об этом лете. Об этих местах, которые помогли ей здорово повзрослеть!

И забеспокоилась вдруг: где же Проша? Он ведь так и не подавал о себе весточки со дня их последнего разговора...

– Ксюха, в машину! Костик, прощайся с Ирочкой!
– послышался папин зов.

– Иду!
– крикнула Сня.

Костик, зардевшись, неловко чмокнул в щеку свою первую любовь - Ирочку - Бирочку - они уже битый час прощались, стоя возле калитки...

И вот, урча мотором, груженый грузовик выехал за ворота.

Прощай, дача!

Папа с Костей уселись в кабине с шофером, все остальные расположились в кузове на тюках и узлах. Бабушка теребила в руках носовой платочек, но держалась - не плакала, только хлюпала носом. Мама глядела на дорогу, убегавшую назад из-под колес. Мися обняла её и крепко поцеловала.

– Бабуленька, мамочка, не грустите, это ведь не последнее лето! Мы ещё сюда вернемся.

– Нет, не вернемся. Хозяева наши дачу продают. У них совсем плохо с деньгами...

– А-а-а...
– погрустнела Сеня. И тут же встрепенулась.
– Ну, тогда найдем другую, ещё лучше прежней - где-нибудь у озера... Или прямо возле реки. Правда, мам?

– Поживем - увидим, - ответила мама и пригладила ей разметавшиеся волосы. За лето они отрасли ниже пояса, и Сеня заплетала их в косу. Гляди-ка, какая у нас коса - девичья краса! Всем на радость!

– Ой, девочки, тут платочек был мой... на коленях!
– бабушка растерянно шарила у себя под ногами в поисках носового платка.
– Упал, что ли...

– На тебе мой, - протянула Леля свой платок бабе Инне.
– А твой найдется - куда он денется?

– Да вот же он, бабуль! Почему-то у меня в кармашке лежит, - Сеня с изумлением извлекла из кармашка своего широкого сарафана бабушкин платок. Ты его ко мне в карман по ошибке засунула!

– Да, нет же! Что я, совсем из ума выжила! Он у меня на коленях был! протестовала бабушка под смех дочери с внучкой.
– А, да ну вас!
– взяла у Сени платок, вытерла выступившие-таки на глазах слезы и... рассмеялась тоже.

– Девчонки, хорош бузить!
– деланно строгим тоном изрек дед Шура, с удовольствием поглядывая на развеселившуюся семью.
– Вам палец покажи - вы и то смеяться будете. А переезд - дело серьезное. Не ровен час чего-нибудь позабудем... Так что, держите себя в руках! Ох... куда я очки свои подевал?

– Да, вот же они, у тебя на носу!
– усмехнулась бабушка.

– Как?
– дед с опаской поднес палец к переносице и... нащупал дужку очков.
– Быть не может! Это же очки для чтения. Они у меня в очешнике в кармане лежали... А они на носу... странно. Очень странно!

– Надо же, пап!
– улыбнулась мама.
– Обычно очки у тебя либо в хлебнице, либо в холодильнике, а тут - на носу! Нет, определенно тебе свежий воздух пошел на пользу! Решено, будем каждое лето дачу снимать! Подработаем, перезаймем, но дача у нас будет!

– А может быть, и своя...
– мечтательно протянула Сеня. Но думала она о другом. И улыбка во весь рот растянулась на её лукавом, счастливом и несказанно похорошевшем личике.

Уж она-то знала, чьи это проделки с платком и очками! Проша подал ей знак!

– Ну что, Колечка, начинаем новую жизнь?
– услыхала она над самым ухом приглушенный знакомый шепот.
– Можешь поздравить меня с переездом.

– Ой, Прошенька... поздравляю!
– так же тихо шепнула Сеня, чтоб никто не услышал.
– Значит, новая жизнь, ты с нами?!

– А куда я денусь от вас? Я вам ещё надоем...

– Сеня, с кем это ты разговариваешь?
– поинтересовался дедушка, глядя на неё из-под очков.

– Ни с кем, дедуль. Просто сама с собой!