На верху главной лестницы училища издавна было общеизвестное тайное место: площадка под самой крышей, пыльная, темная и заваленная всяким хламом. Года два-три назад я любила там прятаться, учинив какую-нибудь пакость товарищу по группе – например, толкнув под руку, смазав краску или пролив воду на акварель. Еще я уходила туда дуться, когда на кого-нибудь обижалась. Вот и теперь я сидела там, на верху лестницы, под чердачным люком, на куче старых мольбертов, и плакала навзрыд. Слезы стекали по щекам, и я их не вытирала, только слизывала соленые капли, затекавшие в углы рта. Потому что моя роль была сыграна, жертва принесена, сердце возвращено, и Князь Тишины сообщил мне, что покидает меня навсегда. Разве еще вчера я могла представить, что это известие так на меня подействует?

– Не уходи! Пожалуйста, останься, – безнадежно взывала я. – Ну, что мне теперь делать? Как я буду теперь жить? Ты мне нужен, очень нужен.

– Слушай, что за сопли? – звучал у меня в ушах раздраженный голос. – Сердце на месте? На месте. Бьется? Бьется. Что тебе еще-то от меня надо?

– Ты.

Я ощущала след его присутствия, но он был очень далеко, слабый-слабый, как многократно отраженный свет. И понимала, что он может исчезнуть в любой момент, а от меня ничего не зависит. Князь Тишины больше не нуждался во мне. Я чувствовала себя так, как будто у меня вырвали большую часть души.

– Если ты уйдешь, я умру, – прорыдала я, и от жалости к себе слезы снова полились ручьями.

– Да прямо! – холодно усмехнулся Князь. – А кто говорил мне на той неделе: «Пошел вон, призрак поганый»? А кто в меня позавчера стрелял?

– Моя жизнь потеряет смысл. Лучше убей меня сам, а потом уходи. Я больше ничего не прошу.

– Не вижу смысла. Все, спасибо за сотрудничество.

Ощущение присутствия неуклонно таяло, становясь практически неуловимым.

– Неужели я тебе абсолютно не нужна?! – вырвался вопль из глубины моего сердца.

– Хорошо, черт с тобой, – проворчал голос неожиданно близко. – Сегодня в шесть, метро «Пионерская», на выходе с эскалатора.

Я не поверила своим ушам, поэтому даже не сообразила, что нужно обрадоваться.

– Ты хочешь сказать, что мы там встретимся?

– Именно.

– Ты будешь… в человеческом обличье?

Пауза.

– Я приду в своем истинном облике.

– Как я тебя узнаю?

Пауза, потом усмешка.

– По глазам. Ладно, чао.

– Боже мой! – пробормотала я и поспешно глянула на часы. У меня было два часа. Можно пройтись до метро пешком. Сейчас гулять хорошо: все деревья и кусты в зеленых почках. Б моем распоряжении будет пара километров свободы и одиночества. Так, на память о прошлом.

– Девушка, а девушка!

«О господи, только не это!!!»

– Можно с вами познакомиться?

– Нет, – прошипела я сквозь стиснутые зубы. Понимаю, невежливо. Но это уже пятый за последние десять минут.

– А почему? – не отстает ухажер, обликом похожий на гигантский кукиш. (К слову – Иван однажды ни с того ни с сего показал мне кулак, а потом объяснил: «Бот это – гнилой интеллигент. Кулак – голова, запястье – туловище. А это – показывает фигу – нормальный человек. Палец – голова, остальное – туловище». )

– Потому что я, блин, замужем.

– Ну и что? – И глазами зыркает по руке в поисках обручального кольца.

И ведь даже не убежать. Едва стою на высоченных каблуках. Не думала, что это настолько неудобно. Зато красиво, в чем убеждаюсь ежеминутно. Какая все-таки утомительная вещь красота. Ладно, придется применять крайние меры.

– Молодой человек, вы знаете, что такое липосакция?

Не знает. Вот дикарь, а еще на знакомство набивается.

– Это отсасывание жира из человеческого организма. Знаете, как выглядит человек после липосакции? Хотите, покажу? Глядите на меня внимательно, пожалуйста…

Ну вот, убежал, как ветром сдуло. Да, мне еще учиться и учиться обращению с мужчинами.

Красавицей быть утомительно, но, положа руку на сердце, страшно приятно. Чувствуешь себя центром мироздания, возвышаешься над толпой. Идешь – точнее, шествуешь – в некоем вакууме, как будто окруженная невидимой свитой. Все на тебя пялятся: парни с восхищением, девушки с белой завистью, тетки – с черной. Пока двигаешься, знакомиться не решаются – я сделала себе очень горделивую осанку и походку, – а стоит остановиться, так словно мотыльки на огонь, один за другим. Может, со временем и привыкаешь. Но я хожу в красавицах с полчаса, не больше, и еще не вполне освоилась.

Кстати, красавицей я стала не из тщеславия и не ради борьбы с комплексом неполноценности, а для маскировки. Полчаса назад, на подходе к «Пионерской», меня начали одолевать разнообразные сомнения. А если Князь не придет? А если придет, чтобы поиздеваться надо мной, как всегда? А если это ловушка? Да еще неизвестно, кем он окажется, – может, мне и общаться с ним не захочется. Недаром среди моих однокурсников уже много месяцев ходила душераздирающая история о том, как один парень познакомился по «аське» с юной американкой небесной красоты, переписывался с ней полгода, влюбился до безумия и уже собрался в гости, а незнакомка оказалась отставным начальником полиции города Детройта, старым хмырем с извращенным чувством юмора. Словом, я решила подстраховаться. И еще один момент: узнает Князь меня в таком виде или нет? Если не узнает… стоит ли ему вообще показываться?