Себастиан в ответ улыбнулся.

— Но я вовсе не об этом хотела вам рассказать. — Прюденс тоже улыбнулась. — Я добыла нам нового клиента, милорд.

Улыбку Себастиана как рукой сняло.

— Черт побери!

— Право, Себастиан, не нужно к этому так относиться. Расследование буду вести я, поскольку оно касается потусторонних явлений. А вы, как мне кажется, на этот раз с удовольствием согласитесь мне помогать.

Себастиан осторожно взглянул на нее:

— Я не хочу, чтобы вы рисковали, мадам. Это решено окончательно и бесповоротно.

— Если вы беспокоитесь о наследнике, то не стоит. — Прюденс погладила себя по плоскому пока животу. — Я уверена, он сделан на совесть и встреча с парочкой привидений ему никак не повредит.

— Но, Денеи…

— Успокойтесь, милорд. — Прюденс безмятежно улыбнулась. — Нет никакого риска. Это дело касается одного очень старого солидного привидения. Его в последнее время как будто частенько видели в загородном доме Крэншоузов. Они хотят, чтобы я выяснила, существует ли оно в действительности.

— И если существует?

— Ну, тогда они попросят меня найти способ избавиться от него. Очевидно, оно терроризирует прислугу. Крэншоузы были вынуждены за последние два месяца нанять трех новых служанок и одну кухарку. Такой разброд среди прислуги ужасно действует на нервы, поведала мне миссис Крэншоуз.

Она вся в предвкушении расследования, подумал Себастиан. Достаточно посмотреть, как сияют ее глаза. Да и сам он уже почувствовал, как его охватывает едва сдерживаемое возбуждение.

— Ну что же, надеюсь, от одного маленького расследования вреда не будет.

— Никакого, — радостно согласилась Прюденс. Себастиан снова встал и подошел к окну:

— Но вы совершенно уверены, что это расследование касается только потусторонних явлений?

— Совершенно уверена.

— И что ни о каком убийстве, избиении и подобных злодействах речь не идет?

— Конечно, нет.

— Значит, ничего опасного в этом деле нет? — не отставал Себастиан.

Прюденс снисходительно хмыкнула:

— Право, Себастиан. Смешно даже предполагать, что это расследование касается какого-то опасного преступления. Мы ведь говорим всего лишь о старом привидении.

— Ну хорошо, — сдался он. — Думаю, вы можете заняться этим делом. Я, естественно, буду вас сопровождать. Мне ведь интересно узнать, какими методами вы пользуетесь.

— Конечно. Он улыбнулся:

— Забавное может оказаться дельце.

— Надеюсь, и будет, милорд, — проговорила Прюденс, потупив взор.

Да она смеется надо мной, решил Себастиан. Эта маленькая плутовка прекрасно понимает, что он — как, впрочем, и она сама — ухватится за возможность расследовать еще одну интересную загадку. Она слишком хорошо его знает. Не мудрено, ведь Прюденс, в конце концов, его вторая половина.

Себастиан окинул взглядом залитый солнцем сад.

— Я соглашусь проводить с вами расследование только при одном условии.

— Каком же, милорд?

— Если вы скажете мне еще раз, что любите меня, — шепотом проговорил Себастиан.

Наступила такая тишина, что, упади на землю перышко, услышишь. Себастиан затаил дыхание, потом заставил себя медленно обернуться.

Прюденс стояла, прижав руки к груди. Глаза сияли, но смотрели немного настороженно.

— Значит, вы все слышали той ночью?

— Да. Но с тех пор вы больше ни разу не произносили этих слов. Разлюбили?

— Нет, милорд. Я влюбилась в вас с первого взгляда и буду любить всю жизнь. — Она печально улыбнулась. — А не говорила я больше этих слов, поскольку думала, что вам они, возможно, в лучшем случае покажутся смешными.

— Что может быть смешного в том, что вы меня любите? — Себастиан вдруг ощутил, как от избытка чувств у него начали дрожать руки. — В вашей любви мое спасение.

— О Себастиан! — Прюденс бросилась к нему в объятия.

— Я люблю вас, Денси. — Себастиан крепко прижал ее к себе. — И всегда буду любить.

Наконец-то он может без опаски заглядывать себе в душу, подумал Себастиан. И никакой пустоты, как он опасался, в ней не оказалось. Там, где так долго царила леденящая мгла, расцвел роскошный сад любви, жаркий и пьянящий.

Себастиан долго прижимал Прюденс к себе. Ее тепло, переливаясь в него, полностью вытеснило холод.

— Я должна вам сообщить только о нескольких особенностях нашего расследования, — пробормотала наконец Прюденс. Мягкая ткань его сорочки заглушала ее слова.