— Уверяю вас, никогда в жизни я не говорил так серьезно.

Радость захлестнула ее. Но тут же проснулась осторожность. Прюденс прекрасно понимала, что Себастиан считает ее забавным созданием. Он испытывает к ней интерес и, очевидно, некоторую долю страсти. Но пока еще ни слова не было сказано о любви. Даже лаская ее, он ни разу не обмолвился, что любит.

— Вы действительно считаете, что мы подходим друг другу, Себастиан?

— Вы мне подходите, как никакая другая, — ответил он.

— Хорошо. — Прюденс напряженно соображала, как бы получить нужный ответ. — Это, конечно, большая честь для меня, милорд.

— Прекрасно. Значит, решено, — быстро сказал Себастиан. — Утром я прослежу, чтобы мне прислали специальную лицензию. Леди Пемброук возьмем в свидетельницы.

Прюденс охватила паника.

— Как я уже сказала, это для меня большая честь. Я понимаю, что было бы гораздо проще поддерживать любовную связь, не вступая в брак. Поэтому не пойму, почему вы настаиваете на более прочных узах.

— Причин для нашего брака сколько угодно, — холодно заметил Себастиан.

— Вот как?

— Естественно. Иначе я не сделал бы вам предложение.

Прюденс дотянулась до очков и водрузила их на нос.

— Тогда, может быть, вы соблаговолите назвать хоть часть из них?

Он одарил ее самодовольной улыбкой, в которой сквозило явное превосходство.

— Как желаете, хотя я полагал, что они очевидны. Вы очень страстная женщина, Денси. Для меня это важно, поскольку время от времени я испытываю физическое желание, которое необходимо удовлетворять.

Прюденс охватило отчаяние от того, что об их страсти он говорит столь небрежно.

— Продолжайте.

— Так вот. Кроме, образно говоря, фактора здоровья, мы испытываем и интеллектуальный интерес друг к другу.

— Это верно, — подтвердила Прюденс.

— Одним словом, мне с вами не будет скучно, моя радость. — Себастиан легонько коснулся губами ее губ. — А я, со своей стороны, попытаюсь не наскучить вам.

— Ну что вы, мне с вами никогда не будет скучно, — быстро сказала Прюденс.

— Хотелось бы также отметить, что совместная жизнь благотворно скажется и на наших расследованиях. Живя под одной крышей, мы сможем давать взаимные советы и гораздо более эффективно изучать методы друг друга.

— Да, это очевидно, — согласилась Прюденс, но чувство беспокойства усилилось. Она осторожно попыталась подыскать нужные слова. — И тем не менее вы и в самом деле считаете, что взаимные интересы и… некоторая доля тепла друг к другу служат достаточным основанием для женитьбы? Себастиана поразил этот вопрос.

— Лучшего основания и не надо.

— Некоторые люди сказали бы, что в ваш список неплохо было бы вписать любовь, — подсказала Прюденс.

— Любовь? — Себастиан неодобрительно прищурился, будто она не только удивила, но и разочаровала его. — Будет вам, Денси, никогда не поверю, что и вы пали жертвой романтических иллюзий. Не может быть, чтобы такая рассудительная, понятливая, необыкновенно умная женщина, как вы, оказалась настолько глупа, чтобы верить в такое зыбкое и иллюзорное понятие, как любовь.

Прюденс судорожно сглотнула:

— Ну…

— Мы с вами привыкли полагаться только на здравый смысл, а не на эмоции, — безжалостно продолжал он. — Мы разгадываем тайны и ищем доказательства. Наш логический ум не подвержен пылким фантазиям, как это наблюдается у лорда Байрона и ему подобных.

— Согласна. И все же…

— Не беспокойтесь, моя дорогая, я слишком уважаю вас, чтобы поверить, что вы и в самом деле хотите влюбиться, прежде чем выйти замуж. Любовь — удел глупеньких, молоденьких, только что оперившихся девочек. Зрелая разумная женщина вроде вас не должна забивать себе голову подобной чепухой.

Прюденс была уже вне себя от волнения.

— Да, я знаю, но дело в том, Себастиан…

— В конце концов, доказательств существования любви еще меньше, чем привидений.

— Я бы так не сказала, милорд, — искренне возразила Прюденс. — Любовь была движущей силой многих исторических событий. Люди идут на преступление ради любви. Иногда гибнут из-за нее. И уже это достаточное доказательство, что любовь существует.

— Что за вздор! Движущей силой, о которой вы говорите, является страсть. Или, если уж называть вещи своими именами, похоть. — Себастиан легко провел пальцем по ее губам.