Днем отправки я выбрал понедельник, 27 июля, самый разгар школьных каникул, когда в портах еще больше народу, чем обычно. В последнюю неделю моего испытательного срока МИ-6 проявляла особую бдительность, поэтому нужно было придумать какую-нибудь хитрость. 12 июля я позвонил туристическому агенту компании "Квантас" и заказал билет на самолет Манчестер-Сидней на 2 августа, сразу после окончания моего испытательного срока, когда в МИ-6 ожидали моего отъезда. Друзьям, звонившим мне, сообщалось, что в последнюю неделю июля я собираюсь поехать в велосипедный тур по Шотландии. Все это должно было при помощи специалистов из отдела прослушивания попасть в коридоры Воксхол-кросс.

22 июля около одиннадцати часов я сидел наверху в спальне, работая в Интернете, и вдруг услышал хруст гравия под ногами на подъездной дорожке. Я выглянул в окно из-за занавески. Судя по странному и неуместному одеянию, это были два агента из SB. Тот, что постарше, был одет в костюм в тонкую светлую полоску, молодой же - в джинсы и голубой шерстяной верх.

Вероятно, они хотели задать мне какие-то вопросы, хотя я не представлял, о чем. Я не совершил никакого нового правонарушения, да и SB нет никакого дела до нарушения мною условий испытательного срока. Я не отреагировал ни на звонок в дверь, ни на последовавший за ним стук в заднюю дверь. Они скорее всего знали от слежки, что я дома, потому что сдались не сразу, а трезвонили и колотили в двери до тех пор, пока совершенно глухая Джесси случайно не услышала шум и не начала лаять. Я запер все двери, чтобы они не могли зайти, не взломав дверь. Имея ордер, они бы позвали подмогу, поэтому, если я буду сидеть тихо, они сдадутся и уйдут. Обойдя сад и надворные постройки, словно разведав обстановку для последующего ареста, агенты пошли обратно по подъездной дорожке. Со времени их прихода прошло около сорока минут. Было очевидно, что они вернутся с ордером и кучей народу, поэтому нужно было срочно уходить. Мне хватило тридцати минут, чтобы собраться, я даже успел пообедать до возвращения моих родителей. Тепло попрощавшись с Джесси, сознавая, что больше ее не увижу, я закинул два чемодана на заднее сиденье "сааба" моей матери. На случай, если SB установил слежку, я спрятался в багажнике, как Гордиевский, на время, пока мы не отъехали от городка подальше. Через 20 минут мы приехали на железнодорожную станцию Пенрит, где я сел на поезд линии Вест-Кантри и доехал до южного портового города Пул. Утро 24 июля было облачным и унылым, как и во многие другие дни лета 1998 года. Как я и предполагал, терминал был заполнен семьями с детьми, уезжающими во Францию в первый день школьных каникул. Размахивая своим свидетельством о рождении, водительскими правами и кредитными карточками перед носом у утомленной девушки-регистратора за стойкой "Траклайн", я объяснил, что несколько дней назад у меня украли паспорт. После беглого допроса и короткого, но нервного звонка своему начальнику она выдала мне посадочный талон на паром, уходящий в Шербур в 12.45.

Я поднялся с багажом на верхнюю палубу, чтобы в последний раз взглянуть на Англию, и увидел несметное количество серфингистов и водных лыжников, носящихся перед носом нашего корабля, пока мы выплывали из Пула. Так же, как и два года назад, когда я покидал страну, уезжая в Испанию, я не чувствовал ни ликования, ни торжества, несмотря на то, что мне удалось уйти из-под самого носа МИ-6. Только грусть и усталость, оттого что однажды возникший конфликт все еще не разрешен.

Я отстал от остальных пассажиров, когда мы высадились в Шербуре, пристроившись в конце очереди, чтобы не задерживать ворчливую толпу туристов, если французские таможенники меня остановят. Я был крайне осторожен, потому что французская таможня тщательно изучала документы каждого прибывшего пассажира. Как только я предъявил неполный комплект своих документов и поймал недоверчивый взгляд французского таможенника, стало понятно, что въехать без паспорта во Францию гораздо сложнее, чем выехать из Англии. На ломаном французском я объяснил, что мой новозеландский паспорт в Париже, а британский, с которым я путешествовал в Англию, у меня недавно украли, поэтому я вынужден вернуться в Париж, чтобы забрать свой новозеландский паспорт. Таможенник позвал своего начальника, который попросил меня повторить все сначала. Потом пришел третий таможенник, и моя в третий раз повторенная история стала звучать неправдоподобно даже для меня самого.

– Это невозможно, - несколько раз повторил по-французски первый таможенник.
– Вы должны вернуться обратно на следующем же пароме.

Но после длительных пререканий, ворчания и критики в адрес британских властей, выпустивших меня, старший таможенник разрешил мне пройти. Пока они не передумали, я схватил свои вещи и рванул на Шербурский вокзал. К одиннадцати часам вечера я уже снял комнату в недорогом отеле на Амстердамской улице недалеко от вокзала Святого Лазаря. Первая часть моего путешествия в Новую Зеландию прошла относительно гладко. Осталось только убедить Новозеландскую Верховную комиссию в Лондоне послать мой паспорт в Париж.

В 9 часов утра в понедельник сразу после открытия приемной службы Посольства Новой Зеландии в Париже, администратор проводил меня к Кевину Бониси, второму секретарю консульского отдела. Он согласился позвонить в Верховную комиссию в Лондон, чтобы попросить послать мой паспорт со следующим дипломатическим пакетом. Слава Богу, он не видел причин не возвращать паспорт немедленно.

– Уверен, вы получите ваш паспорт. Вы не нарушали ни законов Новой Зеландии, ни французских законов, - заверил он меня.

Это внимательное отношение ободрило меня, но через пару часов он мне перезвонил.

– Мы получили инструкции из Веллингтона не отдавать вам ваш паспорт до истечения вашего испытательного срока, то есть до первого августа, объяснил он. Странно, что этим делом заинтересовался Веллингтон, скорее всего здесь не обошлось без МИ-6. Разве Новая Зеландия не суверенная страна? Разве она не обладает полной независимостью от Соединенного Королевства? Веллингтон не имеет права отказывать в возвращении мне моего паспорта, потому что нарушение мной официального секретного акта не является правонарушением в Новой Зеландии или во Франции. Решив, что информация о том, что Веллингтон поддался нажиму со стороны МИ-6, будет небезынтересна новозеландской прессе, я позвонил нескольким тамошним журналистам. Расспросы об этом, видимо, вызвали некоторое волнение в Веллингтоне, потому что на следующий же день около десяти часов утра мне позвонила Мэри Оливер, консул в Париже и босс Кевина Бониси.

– Конечно, вы можете получить ваш паспорт, - с энтузиазмом произнесла она.
– Веллингтон только что передал нам новые инструкции. Вы можете забрать его в пятницу утром, как только он прибудет из Лондона. Приходите сюда к двенадцати. Я буду вас ждать.

Следующие два дня стояла прекрасная погода, и я провел их, наслаждаясь Парижем, хотя меня не покидала мысль о том, что же дальше придумают в МИ-6. Когда я сидел на Елисейских Полях в лучах заходящего летнего солнца, потягивая пиво, мысль о том, что по просьбе МИ-6 меня арестует французская полиция, казалась просто фантазией. В МИ-6 не стали бы давать французской контрразведке DST возможность расспросить меня об операциях против Франции. Даже если бы они и арестовали меня, то по какому, собственно, обвинению? То, что я немного не дождался конца испытательного срока, не является основанием для экстрадиции. Но сверлящее ощущение неотвратимости повторного ареста ни разу не исчезло окончательно. Я понимал, что единственный способ противостоять МИ-6 - это связаться с журналистами. Я позвонил в "Санди тайме" и рассказал им историю моего побега. Дэвид Леппард, ведущий колонку расследований, уже был в Париже, работая над другой темой, и мы договорились пойти вместе в Посольство Новой Зеландии.

Было очень приятно после горячего и влажного уличного воздуха попасть в прохладный благодаря кондиционерам вестибюль отеля на бульваре Лафайет, где остановился Леппард. После двух звонков к нему в номер он спустился.

– Проклятый телефон барахлит, уверен, он прослушивается.

Я пропустил его слова мимо ушей. Меня забавляло, что даже опытный журналист, услышав пару раз потрескивание в телефонной трубке, воображает, что в его телефоне жучок.

Посольство находилось на улице Леонардо да Винчи, рядом с площадью Виктора Гюго, и мы поехали на такси. Фотограф из "Санди тайме" Аластер Миллер, вызванный для того, чтобы сделать снимки для статьи, уже ждал нас снаружи, когда мы подъехали. Даже неуклюжая французская контрразведка постеснялась бы арестовывать меня на виду у журналиста и фотографа. Мои опасения относительно сотрудников посольства Новой Зеландии полностью оправдались. Они изменили свой тон в третий раз.