– И еще одно, - заметил Рэтклифф, - вы принесли ваши паспорта?

– Простите, я забыл.
– Я соврал, призвав на помощь все свои навыки, полученные в МИ-6, чтобы мои слова звучали убедительно. Рэтклифф выглядел раздраженным.

– О'кей, поскольку вы только что вышли из тюрьмы, мы даем вам передышку, но назначаем вам встречу в вашем местном полицейском участке, так что завтра утром в первую очередь зайдите туда.

– Хорошо, - презрительно ответил я, - в вашем распоряжении мой британский паспорт, по закону вы можете его забрать, но вы не имеете права изъять мой новозеландский паспорт.

Мой испытательный срок был неоправданно велик и настолько утомителен, что моя резкость была извинительна. Рэтклифф промолчал, но вид имел озадаченный. Я продолжал:

– Мой новозеландский паспорт принадлежит правительству Новой Зеландии. Согласно международным законам, иностранная полиция не может конфисковать его.
– Я не был до конца уверен в правильности своего заявления, но произнес это с такой убежденностью, что Рэтклифф, который, похоже, и сам знал не больше моего, кажется, поверил.

– Хорошо, но таким образом вы нарушаете условия испытательного срока, и мы будем вынуждены снова вас арестовать.

– Отлично, - вызывающе ответил я, - тогда я сразу же звоню в Новозеландскую Верховную комиссию и сообщаю им, что меня хотят арестовать за отказ сдать свой паспорт.
– Я взял свой сотовый телефон, который мне только что вернул Рэтклифф, и стал набирать номер.

– Ладно, давайте пойдем на компромисс, - предложил Рэтклифф.
– Вы отдадите ваш паспорт не нам, а в Новозеландскую Верховную комиссию на время, пока не кончился ваш испытательный срок.

Это было справедливо. Мы договорились, что завтра же утром первым делом я пошлю паспорт в Верховную комиссию. Рэтклифф, выполнив свой долг, встал и вышел, оставив нас с Петерсом вдвоем, и тот проводил меня до выхода.

– Ричард, - осторожно сказал он мне, когда мы были уже в вестибюле, - я только хочу, чтобы вы знали, что я считаю, вы поступаете правильно. Они ужасно с вами обошлись и заслуживают того же. Но если вы хотите продолжать ваше дело, делайте это за границей. Здесь будет слишком трудно.

К сожалению, с Петерсом я больше никогда не виделся.

Как только на следующее утро я вышел из своей квартиры вместе с матерью, сразу понял, что за нами следят. На расстоянии нескольких метров, на пересечении Ричборн-терес и Палфрей-плейс была припаркована зеленая "воксхолл-астра", так чтобы пассажирам были видны мои окна. В ней сидели двое мужчин. Это было самое удобное место для наблюдения, откуда они могли видеть одновременно и парадную дверь, и черный ход. Я не заметил слежки, пока мы ехали несколько сот метров к станции метро "Овал", но, когда моя мать была уже на пути домой и я остался один, я все же прибегнул к некоторым основным приемам для обнаружения слежки, чтобы быть до конца уверенным. Спустившись по Кеннингтон-роуд к Кеннингтонскому полицейскому участку, я заметил молодую полную женщину, которая могла быть участницей слежки. Наверняка имелись и другие, но, чтобы обнаружить их, следовало использовать более сложные уловки. В МИ-6 были озабочены тем, чтобы я остался в Британии, поэтому следили за тем, чтобы мой новозеландский паспорт был отправлен в Верховную комиссию. Чтобы заставить их побегать, я решил продержать у себя паспорт как можно дольше и посмотреть, что будет.

Полицейский участок находился за пустующим и заколоченным зданием Сенчури-хаус. Было субботнее утро, и в участке сидело с полдюжины людей, пришедших, чтобы узнать о своих родственниках, попавших в камеру прошлой ночью, или предъявить водительские права после традиционно осуществляемых по пятницам проверок на содержание алкоголя в крови. Сев на скамью напротив конторки дежурного сержанта, я развернул местную газету и приготовился к долгому, утомительному ожиданию. Я был поглощен чтением статьи о банде, которую на днях поместили в Бел марш за попытку ограбления фургона, когда услышал резкий стук в окно комнаты для допросов. Пожилой дежурный сержант посмотрел на меня сквозь бифокальные очки.

– Мистер Томлинсон, идите сюда, инспектор Рэтклифф ждет вас.

– Откуда вы знаете мое имя?
– дерзко отозвался я. Сержант выглядел сконфуженным. Ему не следовало показывать, что он знает мое имя, поскольку это означало, что они следили за мной по дороге к участку.

– Неважно, просто входите, - нетерпеливо проговорил он, указывая на одну из комнат для допросов.

– Вот, пожалуйста, как вы просили, - саркастически произнес я, кладя на стол свой британский паспорт.

– А новозеландский паспорт вы послали в Верховную комиссию?
– спросил Рэтклифф.

– Разумеется, послал, - нахально соврал я.

– Когда и откуда?
– подозрительно поинтересовался Рэтклифф.

– Я бросил его в почтовый ящик возле станции метро "Овал" как раз после того, как попрощался с матерью, - ответил я, сдерживая усмешку. Рэтклифф знал, что я вру, потому что слежка не доложила о том, что я что-либо бросал в почтовый ящик. Но он не мог признать, что установил за мной наблюдение, поэтому вынужден был принять мое фальшивое заверение.

Поскольку новозеландский паспорт все еще лежал у меня в кармане, у МИ-6 не было иного выхода, кроме как продолжать за мной слежку. Имея в распоряжении свободный день, я решил дать группе наблюдения возможность отработать свои деньги. Во время IONЕС мы разработали два маршрута ухода от команд МИ-5 и SB в Лондоне. Первый - от станции "Ватерлоо" через Темзу до центра Барбикан - путь для начинающих с огромным количеством разнообразных ловушек для слежки. Поскольку у меня не было правдоподобной причины, для того чтобы идти в Сити, я не мог выбрать этот путь, потому что тогда стало бы очевидно, что я знаю о наблюдении. А это могло заставить следящих отступить. Второй маршрут, более сложный и запутанный, проходит по Оксфорд-стрит. Большое количество народа делает его более сложным как для преследователя, так и для преследуемого, но по ходу его есть несколько действительно хороших ловушек. Кроме того, у меня был благовидный предлог для визита туда: мне позарез нужно было купить новую одежду.