— Да, не совсем.

Тома вдруг пронзило предчувствие, что эта женщина станет для него чем-то большим, чем просто еще один гость на ранчо. Том взял за правило не вступать в связь с гостьями ранчо, но может быть, пришло время сделать исключение?

С каждым поворотом дороги перед Клео открывались новые картины. Она вспомнила, как в детстве мечтала жить на ранчо, окруженном горами. Та детская мечта, казалось, ушла безвозвратно, но сейчас, глядя на горные потоки, луга и утесы, Клео живо вспомнила о ней.

На дороге было очень мало машин, что удивило Клео.

— Почему здесь такое небольшое движение? наконец решилась она спросить у Тома.

— Здесь всегда так.

— Но на дороге почти пусто.

— Возьмите восемьсот тысяч человек и мысленно распределите их на территории штата размером с Монтану. Откуда здесь взяться большому движению?

— И это все население Монтаны? Да в одном Нью-Йорке…

— Раз в десять больше, чем в целом штате Монтана. Мне это прекрасно известно. Когда оказываюсь там, я чувствую себя быком, загнанным на арену. Слава Богу, мне больше не придется туда возвращаться.

— Вы шутите? Нью-Йорк — фантастический город! Куда ни посмотришь, везде есть что-то интересное.

— Если только на это хочется смотреть. Клео понимала его. Конечно, на Манхэттене не найдешь ничего похожего на Монтану. Но на одних видах гор и сверкающих рек карьеры не сделаешь. Она внимательно изучала черты лица сидящего рядом человека. Нет, она непременно должна снять и этот решительный подбородок, и прямой нос.

Ее верный тридцатимиллиметровый фотоаппарат был заряжен и лежал в сумке, готовый к работе. Клео медленно расстегнула молнию и открыла объектив. Как можно бесшумнее она подняла фотоаппарат.

— Не делайте этого. — Том не повернул головы ни на сантиметр, но понял, что она собиралась сделать.

Клео снова закрыла объектив.

— Ну а если я не буду использовать эти фотографии для календаря? Что, если я сделаю их просто так?

— Не забывайте, я был женат на модели пять лет и успел познакомиться с профессиональными фотографами. Вы никогда не фотографируете просто так.

Он был прав. Хотя Клео работала всегда очень увлеченно, однако фотографировала только то, что могло пригодиться. К чему тратить кадры и время на то, что нельзя будет потом продать?

— Хорошо, я не буду делать это просто так. Я подумала, что если вы увидите, как получится, то передумаете и согласитесь позировать.

— Простите, но со мной этот номер не пройдет. Я не настолько влюблен в себя и в зеркало смотрю только для того, чтобы не пораниться во время бритья.

В голове Клео тут же возникла композиция:

Том перед раковиной с обнаженным торсом и бритвой в руках. Интересно, как он выглядит без рубашки? Черт возьми, она должна его снять! Она так привыкла, что мужчин ничего не стоит уговорить, что сейчас почти растерялась, наткнувшись на столь категоричный отказ.

— Вот мы и на месте, — сказал Том, сворачивая с асфальта на пыльную дорогу. — Добро пожаловать в «Шепот ветров».

Он остановил машину у железных ворот и вышел, чтобы открыть их. От ворот тянулась колючая проволока, а со стороны гор ранчо было защищено лесным массивом. Том вернулся на свое место, въехал в ворота и пошел закрывать их, оставив Клео любоваться пейзажем. Дорога шла наискось через луг, обрамленный осинами и елями. За лугом рельеф переходил в высокие холмы, а за ними виднелись заснеженные пики гор.

Получилась бы потрясающая почтовая открытка! Если бы Клео делала снимок, в центре она поместила бы деревянный дом, который чем-то напомнил бы тот, что она представляла в детстве. Справа стояли амбар, загоны и постройки. Из-за деревьев появилась цепь всадников и направилась к загону, как будто их вызвали на сцену к прибытию Клео. Навстречу всадникам выбежала белая собака.

— Это как раз то, что мне нужно, — сказала Клео, когда Том снова сел в машину. — Вы не будете возражать, если в моем календаре появятся фрагменты вашего ранчо?

— Фрагменты ранчо — пусть. Но ни одного фрагмента меня. — Его твердый взгляд не обещал никаких компромиссов. — И не думайте, что мне неизвестны все ваши хитрости. Только попробуйте сфотографировать меня, и окажетесь в суде.

Клео почувствовала себя оскорбленной.

— Да мне и в голову такое не приходило. Это же неэтично.

Он коротко и совсем не весело рассмеялся.

— Когда я был женат на Дейрдре, папарацци круглыми сутками висели у нас на хвосте. Не надо говорить мне об этике в шоу-бизнесе.