Шрифт:
И мне к нему пора. Надо довести допрос до конца.
Когда я вернулся, Алешка доложил:
– Все спокойно. Коллекцию привез? Показывай скорее.
Я рассказал ему о результатах обыска в подвале. Алешка поскреб макушку:
– Наврал он нам, что ли? В другом месте спрятал?
И мы продолжили перекрестный допрос.
– Не стыдно детей обманывать?
– спросил я.
– Привыкли там, в своем магазине, - добавил Алешка.
– Где оружие?
– наседал я, давая понять: нам все известно.
– Разве его там нет?
– испугался Карабас.
– Есть, да не то. Мы разыскиваем оружие из коллекции художника Собакина.
– Так бы сразу и сказали.
– Нам показалось, что Карабас вздохнул с облегчением.
– У меня его нет.
– Как это нет?
– растерялся я.
– Это недоразумение, - сказал Карабас.
– Уберите ваши инструменты. А то я сознание потеряю.
– Как потеряешь, так и найдешь, - разозлился Алешка. Он, похоже, уже забыл про коллекцию и сейчас видел перед собой только человека, который угрожал нашему бате. Я был с ним полностью солидарен. С Алешкой, конечно, а не с Карабасом.
– Нет у меня коллекции, - тупо уперся Карабас.
– Была, а теперь нету.
Мы еще ему поугрожали, и наконец он сознался: коллекцию у него украли. Оказывается, он так упорно молчал об этом (даже под страхом зуболечения) потому, что ему было стыдно. У него, крутого жулика и бандита, украли!
– Кто украл?
– О, если бы я знал!
– гнусаво завыл Карабас и скрипнул зубами.
– Когда?
– Примерно неделю назад.
А, вот почему он затих со своими угрозами. И вот почему папин отдел приостановил его разработку.
– Кто из посторонних бывал у вас дома?
– Никто. Только свои люди.
– Конкретно.
– Коллеги по бизнесу, например. Но это все порядочные, честные люди…
Ага, вроде тебя.
– …да они и не знали об этой коллекции.
Потому и не украли.
– Кто еще?
– Какой-то паренек приходил с авторучками…
Этого я знаю. Как самого себя.
– Еще?
– Молочница была. Бабка одна из соседней деревни. Она мне парное молоко носит. Но она тоже ничего не знала.
– Еще?
– Все. А, еще мужик какой-то, Ваня. Сантехнику мне чинил. И дымник на крыше.
Ага, это тот, кто коня хромого заметил. Не густо.
– Отпустите меня, - попросил Карабас миролюбиво.
– Я на вас зла не держу. Разойдемся по-мирному.
Конечно, разойдемся. Потому что как только Гоша доставит его домой, он тут же попадет в руки милиции. За незаконное хранение оружия.
И мы его отпустили. Даже глаза завязывать не стали и прищепку с носа снимать. Ничего он теперь не сделает. Ни нам, ни папе.
Мы проводили его до калитки, показали дорогу, и он потрусил вдоль заснеженной улицы, засунув одну руку в карман, а другой потирая уши. А потом сорвал прищепку и зашвырнул за чей-то забор. И правильно сделал, а то Гоша напугается.
Когда Карабас скрылся вдали, мы заглянули к бабушке. Она все еще добротно спала. Старинный чепчик ее сполз на нос, и его кружавчики мерно вздымались от ровного дыхания.
– Спящая красавица, - хихикнул Алешка.
Глава XI
ВОТ ЭТО ДА!
Итак, каникулы стремительно приближались к концу, а наше следствие по делу о краже оружия окончательно зашло в тупик.
Утром мы позвонили домой и спросили маму:
– Как там папа? Остыл?
– Думаю, можете возвращаться, - сказала мама.
– Но он обещал вас выпороть.
– Когда?
– Он не сказал точно. Думаю, при встрече. Чего ты молчишь?
– Думаю, - ответил я.
– Раньше надо было думать, - отозвалась мама.
– Ладно уж, возвращайтесь. Я вас прикрою.
Мы разбудили бабушку, поблагодарили ее за гостеприимство, забрали лыжи и пошли на станцию. По дороге Алешка задумчиво проговорил:
– Что-то мы с тобой упустили.
– Что?
– Не знаю. Но что-то потерялось в самом начале.
– Вспоминай.
Он достал из кармана плитку шоколада, освободил ее от обертки и фольги, разломил на три части. Одну мне, другую себе… А третью?
– Папе подарим.
– Не поможет, - вздохнул я.
– Он взяток не берет.
Грустные и задумчивые, мы добрели до станции и остановились у табло с расписанием.