– Конечно, Татьяна Петровна! – сказал он.

– Спасибо! – Она пожала ему руку и повернулась ко всем: – Мы можем идти, господа. Вы свободны. – И, взяв под руку бледную Дайану Тростер, направилась к двери.

Мы стадом двинулись за ними.

– You know what you did, Vadim [Знаете, что вы сделали, Вадим]? – сказал мне наш вундеркинд-обозреватель Дэнис Лорм в гостиничном номере Барри Вудстона. В этот крохотный номер «Космоса» набилась в ту ночь вся наша делегация. Причем каждый притащил спиртное из своих дорожных запасов: кто – бутылку джина, кто – виски, кто – коньяк.

– Что? – спросил я у Дэниса, непроизвольно потирая японские пластыри, которыми Мичико залепила мне чуть не пол-лица. Поскольку этих пластырей хватило не только мне, но и Питеру и Горацию, можно было подумать, что эта миниатюрная Мичико собиралась в Россию, как на войну.

Держа стакан с лимонадом, Дэнис сказал мне:

– Понимаете, с вами мы все время влипаем в какие-то истории…

Все зашумели неодобрительно, поскольку это было не очень вежливо с его стороны. Но Дэнис повысил голос:

– Но с другой стороны – кем мы были всего пару дней назад? Просто группой людей, незнакомых друг с другом. Верно?

– Верно… – не очень уверенно подтвердили они, не зная, куда он клонит.

– Но вы, Вадим… – продолжал Дэнис. – Вы заставили нас беспокоиться о вас. Нет, действительно! Постоянно кто-нибудь спрашивает: «Вы видели Вадима? Где Вадим? Его не арестовали?» И знаете, что случилось в результате? Клянусь Богом, вы объединили нас в один взвод!

– За вас, Вадим! – обрадованные таким элегантным поворотом, зашумели все и потянули ко мне стаканы. – Он абсолютно прав! Вы объединили нас!

Я покраснел от смущения. А Барри Вудстон уже прикалывал мне на пиджак новую бирку INTERNATIONAL PRESS ASSOCIATION. Мичико тянула ко мне свой бокал с минеральной водой.

– Но пожалуйста, Вадим! – вдруг громко сказал Питер, держа лед у разбитой и распухшей губы. – Не надо больше проблем! Умоляю тебя!

– Я не уверен, что готов лететь с тобой в одном самолете, – сказал Гораций, и так они хохмили еще часа полтора, и я подыгрывал им, и при этом все мы старательно делали вид, что Дайана не имеет никакого отношения к тому, что случилось на площади у Савеловского вокзала.

– Госпожа Колягина, вы заявили в газете, что есть заговор против Горбачева. Можете ли вы назвать нам, кто заговорщики?

– Не в целях саморекламы, а просто чтобы ввести вас в курс нашей политической кухни, я должна рассказать, откуда и как это газетное интервью возникло, – сказала Таня Колягина утром в гостинице «Космос», когда наш завтрак в гостиничном ресторане перешел в деловую беседу с Колягиной. – У нас на телевидении есть очень популярная вечерняя программа «Взгляд». Эта программа идет в прямом эфире, и ее смотрит практически вся страна. Меня пригласили туда прокомментировать некоторые аспекты экономической реформы, а я вместо этого заявила на всю страну, что есть заговор против Горбачева и перестройки. Ведущий программы растерялся, стал прерывать меня, но нам было важно предупредить о заговоре, и, мне кажется, я успела это сделать. Потому что в стране уже сложилась ситуация, когда разные группы людей на разных социальных уровнях начинают консолидироваться с целью свержения кабинета Горбачева.

– А что это за группы? На каком уровне они действуют?

– Представьте себе, что буквально на всех уровнях! От Политбюро до простого обывателя. Но любопытно, что борьба консерваторов против Горбачева в Политбюро у всех на виду, хотя сам Горбачев старается эту борьбу не афишировать. И сопротивление перестройке со стороны обывателей тоже очевидно – «Гомо советикус» жгут кооперативы и так далее. А вот сам мощный и уже действующий механизм заговора – он скрыт, не виден, он за кулисами. Я имею в виду организованный и крупномасштабный саботаж перестройки со стороны всего управленческого аппарата страны. В ста километрах от Москвы стоят сотни неразгруженных составов с продовольствием, а в московских магазинах продуктов нет. На складах гниют тысячи тонн мяса, овощей, фруктов, а население стоит в очередях даже за картошкой, потому что магазинные полки пусты. Кто это делает и для чего? Масштабы этих операций говорят: это начало хорошо продуманной кампании саботажа с целью вызвать в народе недовольство правительством, заставить людей выйти на улицы и это правительство сбросить. А затем, чтобы усмирить беспорядки, будет введено военное положение. Консерваторы возьмут власть в свои руки. В первый же месяц они выбросят в магазины все запасы продовольствия, которые прячут сейчас, и покажут стране, что при демократии, мол, нечего было жрать, а при сильной власти – пожалуйста. И получив таким образом популярность в обывательской среде, начнут возвращать страну к сталинизму. Вот их сценарий, и они его уже проводят в жизнь.

– Знает ли об этом Горбачев?

– Горбачев окружен людьми, которые сортируют поступающую к нему информацию и очень часто искажают реальную картину или вообще блокируют многие ценные сведения. Именно поэтому я пошла на такую телевизионную диверсию.

– И как он реагировал на ваше заявление?

– Если говорить о прямой реакции, то ее нет. И вообще, сегодня понять Горбачева очень непросто. Если в начале экономической реформы были видны его прорыночные намерения, то теперь он все больше отодвигается от радикальных реформаторов. Например, он не признает частную собственность, а без этого рыночная экономика работать не может. Недавно наше правительство обложило частные кооперативные предприятия непосильными налогами. Это значит, что Горбачев и премьер-министр Рыжков вообще уходят «вправо», к консерваторам.

– Какие же у вас перспективы? Не у вас лично, а у страны?

– Мы подсчитали, что если раздать крестьянам землю, то 15 процентов нашего сельского населения может прокормить всю страну. Однако из 14 миллионов крестьян 4 миллиона – управляющий аппарат, то есть колхозное и совхозное начальство. И они блокируют раздачу земли, ведь иначе они перестанут быть руководителями. И так – во всем обществе. Поэтому мой прогноз таков: мы стоим на пороге колоссальной инфляции. Именно колоссальной – вспомните это интервью хотя бы через год. Инфляция у нас должна быть по многим причинам, но именно саботаж перестройки подстегнет волну массовых забастовок рабочих, и результатом будет стремительное падение уровня жизни. То есть те отрицательные явления, которые были в Югославии и Польше, будут у нас удесятерены. И этим немедленно воспользуются те, кому нужно, чтобы народ окончательно возненавидел и правительство, и Горбачева, – с тем чтобы совершить правый путч.