Поставил я перед ним эту вазищу, налил "бадью" чая и спокойно одевался, пока он у меня все эти пищевые дела оприходовал. Любит он поесть, гастроном. Да я сразу почувствовал, что он доволен: появилось спокойствие и точность в движениях. Вот теперь, думаю, пора.

Всегда я хотел и всем говорил что космос следует подчинить человеку и сделать так, чтобы он (космос) был ему (человеку) удобен. И чтобы нам было слетать куда, извиняюсь, как в сортир сходить со всею подобающей этому действию простотой. В последние годы, к счастью, особенно с появлением косморейеров, преодолевать пространство стало гораздо быстрее и удобнее.

Но это так, в качестве отступления. В общем, собрал я кой-какие вещицы в саквояж и ну себе в путь с богом, с ангелом. Поль сказал, что высадит меня на Дуремонии и улетит по своим делам, а на обратном пути, если захочу, заберёт. Когда летели, он мне все уши прожужжал, говорит: "Как прибудешь, ищи ИДЕЮ цивилизации". "А как же, ответил я ему, но ориентироваться буду на месте, вдруг они разменяли свою идею по мелочам". Он как-то странно так посмотрел и углубился в изучение последних бюллетеней по космоосвоению. Приборы мерно гудели, исправно выполняя свои обязанности. Я раздвинул штору иллюминатора.

– О-о-о!
– красота была необыкновенна.

– Что, уже прибыли?
– оторвался от журнала Поль.
– Хо, это она.

Я ещё раз посмотрел. Планета походила на кормовую тыкву: пупырчатая, пузатая... и пёстрая. Никакого солнца, зато весь небесный горизонт равномерно и ярко чем-то подсвечивался. Затем замечательное зрелище смазалось в неуклюжую пелену, корабль ткнуло и гундосый голос электростюарда сообщил: "Перелёт завершён, все важные показатели в норме".

– Ты не передумал?
– спросил Поль.

– Не-а, - тут я прислушался к внутреннему голосу, который настойчиво бился в токе крови. "Нет, - вдруг возопил он, - тебе вовсе не хочется выходить сейчас наружу и оставаться одному. Одумайся! Ещё можно отказаться!.. Неразумный!.. Нечестивый!.. Мель твоего духа..."

Он наверное ещё что-то кричал, но я жестоко подавил революционные волнения, настроив себя на рабочий тон. Будем ещё тут!

– Ну мы договорились, - буркнул Поль, - я нагряну через недельку. О'кей, - я попрощался, взял чемодан и вышел. Трап ещё не был спущен сквозь решётку рифлёных прутьев и пыльное наружнее стекло видно было как пена медленно, словно каракатица, стекает по желобу и застывает, гранёно раскалываясь на куски-кубы. Кубы эти потом проваливались и образовывали заказанные в программе ступени.

Я весело взгромоздился всем своим весом на беднягу чемодан и стал баловаться дребезжащим замком. Должен признать, мы давно себя не рассматривали со стороны. Некоторые полагают, что посмотреть со стороны это не значит отойти слишком далеко - до самой туманности Андромеды, а немного поближе. И я с ними согласен. Вот, например, хотя бы до Дуремонии...

Трап закончил эволюцию. Я встал, зевнул и сошёл на землю; косморейер сразу же взвился в прозрачные небеса, оставляя меня одного. Глубокий вдох принес известие, что воздух здесь схож с земным, правда с заметным приторным буфетным запахом. Я осторожно огляделся. Площадка, на которой я стоял, была словно из стекла и походила на взлётную полосу аэродрома с яркой и беспорядочной разметкой. Вот и состоялось моё первое знакомство с Дуремонией. Душещипательный момент!.. В носу зазудило и я а...а...апчхи-и-иии-чихнул. Организм привыкал к новой атмосфере.

А вот на горизонте и первый житель. Он приближался семимильными шагами, высоко задирая длинные прямые ноги в отутюженных брюках, так что я различал на подошве его башмаков затейливую надпись, а может даже и девиз. Примерно когда его обувь чуть не стала задевать мне лицо, он остановился и прокричал:

– Приветствую Вас, милейший!.. Мы догадывались о вашем, милейший, прибытии!!. Как живёте? Я тоже плохо! А теперь позвольте представить Вам меня самого, - он ткнул предлинным пальцем себе в грудь, - Генерал-Консул Льдов-Поворотень!!

Разумеется, я опешил от этого набора слов.

– Очень приятно, - говорю, - а меня зовут Феодос Блюмбель.

– Знаю, - поморщился Генерал-Консул, - проконсультировали. А правда, что...

– Правда что?

– А?.. Да так, мысли вслух. Не обращайте внимания. Ну, пойдёмте!
– он снял фуражку, козырнул к ней отточенным движением ноги и напялил обратно на лоб, прикрыв свой мягковатый "ёршик". И мы пошли туда, откуда он пришёл: где различались здания, похожие на стоячие книги, и здания, похожие на лежачие книги, а над ними в синеве бултыхались яркие клубы облаков, окутывая всю землю от правого горизонта до левого.

Говорить было не о чем и мы прошли порядочно, когда мне в голову ударила первая, но уже родившаяся тяжелой мысль

– Подождите, товарищ Генерал-Консул...

– Да, милейший? Я еще помню, что вы гость.

– Вот хотел спросить, где вы овладели русским языком? Говорят, он труден.

Он удивленно посмотрел на меня.

– ... Не понял вопроса. Может аспирина выпьете - после поездки-то? Переутомились, бедняга... Всегда мне не давались языки, что вы.

– А, понял!
– воскликнул я.
– Вы разговариваете телепатически!