Голос становился тише и глуше - старуха отставала.

– Я ста...ра стала, а вы ма...лодыньки, неопытны и про бока забывайти и перемейтевайтесь, а... вернасть хра...анить Моло...

"Ик", - что-то визгнуло и старухин голос затих. Вокруг зашептали: "Агент". Мы уж подошли к автобусу и там только мне удачно удалось обернуться, не вызывая подозрений, пока все столпились у дверей - древняя мать стояла на корточках и замысловато молилась за нас, грешных, воздевая к небу попеременно то нос, то руки.

Тут пришла моя очередь вбежать в автобус и пробираться по узкому проходу между рядами, выставив вперед мой старенький чемодан, а в зад меня пихало нечто чрезвычайно громоздкое и угловатое и я все пытался обернуться посмотреть, но не доставал туда взглядом, а из-за этого чуть не пронесся мимо своего места. Ведь если б мимо, то как мы потом разминались бы с последующими - понятия не имею.

– Ой же пошевеливайтесь!
– бурчали сзади.
– Ну растяпа!

Я забросил чемодан на полку, застегнул сеткой и, переволочась через коленки моего будущего соседа по турне, с которым еще не познакомился, плюхнулся в кресло.

– Простите, - буркнул я ему извинение, устроился поудобнее и только тут взглянул в его лицо.

– Ничего, все нормально, - кивнула она. Ее личико было белее белого мрамора. Я смутился, зарделся, еще и еще раз принес извинения, а потом назвался.

Ее звали Эолой и она ехала по настоянию родителей повидать мир, пока в колледже длились каникулы.

– В чем-то мы с вами схожи, согласитесь, - засмеялся я, - может быть и подружимся.

– Господа, мороженое!
– прервал нас громкий баритон.
– Эскимо в шоколаде, в вафельных стаканчиках, с ванилином, клубничное. Берем мороженое!

С огромной картонной коробкой, перехваченной жгутом он пошел по проходу. Я вспомнил, что такое уже видел когда-то в электричках.

– Вам какое?
– громко спрашивал он и все в салоне притихли, все уставились на него, а он невозмутимо приближался.

– Нам тоже, - попросил я.
– Эолочка, угощайтесь.

– Что выбираете, господа?

– Какое вам, Эолочка?

– Любое, - капризно сказала она.

– Два клубничных, - сказал я парню.

Мы приняли по стаканчику, стали неторопливо лизать, а парень чего-то продолжал стоять.

– А деньги?

Я обернулся на задние кресла - не у них ли он что спрашивает.

– Я к вам обращаюсь. Деньги?

– Деньги? Ах, деньги! Ну разумеется, ну какие могут быть вопросы, - я перекладывал мороженое из руки в руку, а свободной рукой судорожно шарил в карманах.

– Возьмите, - сказала Эола. Она достала свой кошелек и расплатилась с парнем.
– Да не ищите, бог мой, я заплатила, ну какой вы смешной, сказала она мне, все еще шарившему пыль по карманным швам. Я покраснел наверное больше, чем вареная креветка и изо-всех сил постарался стушеваться. Случайно я сунул руку в нагрудный карман и совсем уж неожиданно нащупал что-то круглое, могущее оказаться и монетой. Я поскорее извлек ее на свет - и действительно это оказалась монета номиналом в 50 (чего?), на обороте которой рельефно выступало что-то отдаленно напоминающее штурвал парусника.

– Возьмите, Эол, - смятущийся, протянул я монету и тут же проворно добавил: - а остальное, если не хватает, я малость попозже отдам, ладно?

– Спрячьте, - посерьезнев, проговорила девушка.
– Ох, да спрячьте же, наконец, бог ты мой.

– Но почему вы не хотите взять!
– обиделся я.
– Говорю ж, угощаю. Возьмите, - я сунул монету ей в карман.

– Да что вы ко мне лезете!
– взвизгнула. Она испуганно вытащила и поскорее отдала монету мне.
– Вы что, дурачок? Это ж пятьдесят империалов.

– Это... мало? много?

– Вы что, дурачок?
– повторила она.
– Мороженое стоит ... в десять тысяч раз меньше.

Ее испуг передался мне.

– Извиняюсь, не знал, - пробормотал я сконфуженно.

– Откуда ж вы... такой?

– С Земли.

– Откуда, откуда?
– и тут, будто поняв все, она рассмеялась чистым звонким голосом.
– Ой, у вас мороженое течет.

Я приподнял стаканчик и вдруг со дна его сорвалась большая молочная капля и - прямо на штаны. Я сразу бросился к опасному месту, высасывая ставшую неприятной сладость. Теперь тающая жидкость грозила перелиться через край, впрочем, набухая и на дне Я опять высосал, и опять, и тогда только обвел глазами окружение. Не заметил ли кто происшедшую со мной неловкость?

Эола тоже мучилась. Глубокая трещина ее стаканчика протекала вся разом, и Эола с повлажневшим личиком внимательно следила за неуправляемым процессом таяния. Я снова высосал сгруппировавшуюся на моем мороженом каплю. Насколько я мог видеть, половина автобуса была в нашем положении.

– Горячие мясные беляшики!!
– пронеслась по проходу горячая полногрудая женщина с алюминиевым коробом.

– Покупайте газеты! Интересные - жуть! Программа телепередач. Анекдоты. Криминал. Людоеды. Маньяки. Новости. Газетки, пожалуйста.