– Так я слушаю, - меланхолически произнес Шепталов, опасливо косясь на запертую дверь.
– Что вам угодно?

– Айн момент, - отозвался Косов, оглядывая комнату.
– Это что у вас дрель? Годится. А розетка где?

– Там, - махнул рукой хозяин.
– Собственно, а зачем...

Геннадий Семенович не слушал. Вставив сверло, он усилил в телевизоре громкость и включил электродрель в сеть.

– Переходим, Юра, к зуболечебным процедурам, - объявил Косов под тревожное жужжание.
– Открывайте рот, показывайте, где болит.

Глава четырнадцатая

Разборы и разборки

Марго тихо открыла дверь своей квартиры, но обнаружила, что никого нет.

В это время баржа увозила Клона после обстоятельного разговора с Бескудниковым; Косов только намеревался сверлить пациенту больное дупло и ставить пломбы; Адрианов шел по длинному коридору минус первого этажа, ища нужную лабораторию, а навстречу ему катилось передвижное кресло с бородатым мужчиной; Галина же стояла в приемной и мерила длинноногую секретаршу красноречивым взглядом.

– Милочка, чего-то слишком часто он вас меняет, - презрительно сказала она, открывая дверь в кабинет мужа.

– А вас, кажется, с милицией разыскивают, - мстительно ответила секретарша. С информацией дело у неё было поставлено гораздо лучше, чем у начальника службы безопасности.
– Выдра, - добавила она тихо и стала названивать подруге с нижнего этажа.

– Стерва, - пробормотала Галина, оглядываясь.

Первым делом она подошла к широкому столу и стала быстро просматривать рабочий календарь Вадима. Вырвав из него две последние страницы, она принялась копаться в ящиках, роняя некоторые бумаги на пол. Вчитываться и сортировать не было времени. Не обнаружив больше ничего существенного, Галина подошла к сейфу. Она не знала комбинации цифр, поэтому просто подергала за ручку - на всякий случай. Но удача и на сей раз позволяла испытывать свое терпение. Тяжелая дверца открылась, и любознательная супруга заглянула внутрь. Там могли бы свободно поместиться два человека, даже не прижимаясь друг к другу, если, конечно, не были бы разного пола. Но Галина и не намеревалась обнаружить тут пылких любовников. Ее внимание привлек ряд папок с названиями фирм и организаций. У Вадима, насколько она знала, была одна странная особенность: он не доверял компьютерам, предпочитая хранить информацию в бумагах. Может быть, этим консерватизмом объяснялась и другая причуда: непременно сделать свою избранницу законной супругой. Торопливо вытащив папку с названием "Августин", Галина перегнула её пополам и сунула в сумку. В это время позади неё застучал факс. Испуганно вздрогнув, она подбежала к аппарату. Прочитав несколько строк и догадавшись, что строчат как раз из страхового агентства, Галина подождала окончания, затем оборвала ленту с подписью Агарковой и тоже запихнула в сумку. Теперь можно уходить. Воровать, кажется, больше нечего, а дожидаться мужа нет никакого желания.

Она подошла к окну и посмотрела вниз с высоты десятого этажа.

– Не прыгайте!
– раздался позади неё скрипуче-ласковый голос.
– Там внизу очень красивые цикламены, и будет очень жаль, если их помнут.

– Дался вам всем этот полевой шпак, - сказала Галина и обернулась. В кресле на колесиках к ней подкатывался Григорий Горевой и завораживающе улыбался.

– У меня к вам большая просьба, - произнес Гоша.
– Ужасно надоел цвет портьер в моем кабинете. Не посоветуете ли, что выбрать? Здесь рядом.

– Хорошо. Только прекратите улыбаться, - ответила она, поняв, что отказываться бесполезно.

Панагеров, кажется, ничуть не удивился, узнав в посетителе лаборатории Адрианова, с которым не виделся лет десять. Но ничуть и не обрадовался, словно тот успел надоесть ещё с прошлой встречи.

– Привет, Леша, - равнодушно сказал он.
– Ты куришь? Кури.

– Пора бы тебе, Миша, соорудить что-то вроде твоей говорящей пепельницы - совал бы ей сигареты, а она бы тебя окуривала, как султана, отозвался Адрианов и огляделся.
– Неплохо ты устроился.

– Так, ерунда... У нас в ФИАНе было покислее. А ты чего тут?

– Проездом, - уклончиво сказал Алексей Викторович, разглядывая приборы.

– Или работу ищешь? Иди ко мне лаборантом.

– А это у тебя что? Торсионный генератор?

– Малой мощности. Мы же на десять лет вылетели. А в физике, сам знаешь, одни год - за три. Упустишь разработку - догоняй на перекладных. Настоящие научные центры теперь только в Америке.
– Панагеров плюнул на пол и замолчал.

– Да, с ними не потягаешься, - вежливо согласился Адрианов.
– Но идеи - везде идеи, хоть в Африке.

– А негры - они везде негры, особенно в России, - подрезал тот.
– Ты пьешь? У меня спирт.

– Ну и наливай, чего спрашиваешь? Закусить нечем?

Панагеров открыл холодильник, доверху набитый всевозможными продуктами.

– Выбирай что хочешь, - сказал он, вынимая кристально запотевшую колбу.
– Расход не учитывается. Только пробирки вымой.

– Зараза к заразе не пристанет, - ответил Адрианов.

Первые десять минут они просто пили и вспоминали анекдоты из прошлого, затем обсудили, кто куда подался, где летает и когда умер, дальше пошел обмен мнениями о развитии того или иного проекта, в которых им обоим довелось принимать участие под патронажем Минатомэнерго, оборонщиков и ЦК, а после перекинулись на общие проблемы физики и науки в целом. От наводящих вопросов Панагеров ловко уклонялся, а смазка его внутренних элементов высококачественным спиртом шла только на пользу - овладевших моральным кодексом строителя коммунизма не перепьешь. Долгие контакты с КГБ также не прошли даром.

– Что же у тебя за программа?
– не выдержав, спросил Адрианов. Время уже поджимало.

– Да все то же, что и было, - отмахнулся Панагеров.
– Только никто в спину не дышит.

– СВЧ? Ментальные модуляторы? Радиоакустическая вибрация? Генный деструктор? Нейролингвистическое программирование? Инфразвуковой резонанс? Что именно?
– наседал Алексей Викторович.
– Забурел ты тут, Мишка, пургу гонишь, ни зги не видно.

– А я комбинирую в различных направлениях, - сказал тот.
– Но в основном, в области мозга. Сама природа создала его как полупроводниковую структуру.