– Ну и догадливый у меня сын, - отец покачал головой.
– Конечно, работали. Особенно, если учесть, что такая мысль возникла не у одного меня. И предпосылки были интересные. Есть там, как мы ее назвали, Большая каменная гряда. Цепь высоких скал, опоясывающая через полюса всю планету. К ней, как притоки к большой реке, со всех сторон сбегаются цепочки скал поменьше. Смотри!
– Он подошел к компьютеру и вызвал нужную информацию. Вывел ее на большой экран на стене.
– Это снимки Терфы из космоса. Видишь гряду?

Не увидеть ее было невозможно. Действительно, будто большая река текла по планете вдоль меридиана, собирая малые и большие притоки.

– Так вот, - продолжал отец, - именно в районе гряды и происходят все фокусы. Вся остальная поверхность Терфы преимущественно равнинная, и в целом насыщение кислородом атмосферы там шло успешно. Здесь картина резко менялась: в районах малых образований замедлялось и по мере приближения к главной скальной цепи прекращалось вовсе. Надо сказать, что само существование Большой гряды поставило в тупик наших планетологов. Их ученые совещания постоянно оканчивались скандалами, всяк гнул свое. Но ни один из них не смог выдать гипотезу ее происхождения, хоть мало-мальски выдерживающую критику. Я не специалист, но, насколько понимаю, основная проблема заключалась в породах, лежащих в основании гряды: не могла она на них возникнуть, согласно нашим представлениям, и все тут... Конечно, мало ли у природы загадок. Сначала на спор планетологов особого внимания не обратили, а потом, когда такое дело, вспомнили... Короче, изучали мы эту область тщательно. И вширь, и вглубь.

– Прости, - перебил я, - а ты тоже был на Терфе? Я имею в виду не расследование по делу последней экспедиции, а тогда.

– Нет, не смог выбраться, к сожалению. Как всегда, хватало других дел. Но регулярно изучал отчеты работавших там экспедиций.

– И что же?

– А ничего ровным счетом. Орешек оказался не по зубам. Скалы и скалы. Никакого намека на искусственное происхождение, никаких следов разумной деятельности. Мы уж и так и сяк судили-рядили - полный хаос во внутренней структуре. Магнитных или гравитационных аномалий тоже нет. Зато новую загадку получили... Помнишь, я говорил, что в атмосферу над грядой не проникал кислород?

– Конечно. И вы решили?..

– Да. Решили смонтировать несколько установок прямо на гряде.

– Они не заработали?

– Ну что ты!
– отец усмехнулся.
– Исправно заработали. Только выделяемый кислород исчезал неизвестно куда... Вот так. Этот эксперимент проводила предпоследняя экспедиция. Что случилось с последней, ты знаешь...

– Скажи, - прервал я затянувшуюся паузу, - последняя экспедиция чем-нибудь отличалась от предыдущих? Задачами, например...

– В целом нет. Предполагалась обычная работа. Правда, состав был значительно сильнее: руководителем полетел Андерс Вэл, член Совета экспертов. Ты, вероятно, знаешь - выдающийся ученый. Хотел сам на месте изучить все эти чудеса. И команду себе подобрал соответствующую - лучших специалистов Службы колонизации. Фрос, Миз, Гвич, врач Воря - все у нас люди известные. Жалко, Вэл недавно погиб, трагически и глупо...

– И Лиман Фрос тоже, произнес я.

– Как? Когда?!
– вскинул на меня взгляд отец.

– Вчера утром. На рыбалке. Внезапно остановилось сердце.

– У Лимана?
– он растерянно покачал головой. Никогда бы не подумал, что с ним такое может случиться.

– И тем не менее случилось. Но это еще не все: в конце марта Гэл Миз отправился в заповедник Амазонки и бесследно там исчез. Есть все основания считать его тоже погибшим. Кстати, вот тебе и ответ на вопрос, почему я заинтересовался делом Терфы...

– Думаю, относительно Миза ты ошибаешься, - сказал отец.
– Как раз в начале апреля он прилетал к нам. Консультировался у матери по каким-то цветам.

Эту новость надо было хорошенько осмыслить. Кроме того, отец вряд ли что мог добавить к сказанному. И потому, завершив разговор, я поднялся и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе.

Уже в дверях обернулся:

– Пап, а ты не помнишь, как звали начальника группы дознания? Ну того, который не захотел тебя слушать на Терфе.

Погрузившийся было вновь в работу отец обернулся, провел пальцем по переносице:

– Имя не помню, а фамилия... Сейчас... Фогг! Старший следователь Фогг.

– Альбин?!

– Точно. Ты его знаешь?

– Приходилось встречаться... Еще раз спокойной ночи.

Я вышел, плотно притворив дверь.

По крайней мере одно обстоятельство сейчас прояснилось - нежелание Фогга поручить мне накануне расследование дела, которое, возможно, как-то связано с Терфой.

6

Первое, что я сделал утром, это поинтересовался в Общем каталоге, не нашелся ли в бассейне Амазонки пропавший Гэл Миз. Если бы это произошло, то Служба обязательно дала бы такую информацию. Но нет. Сообщалось, что поиски продолжаются. Ночью я воздержался от этого запроса, а приказал себе сразу же спать, сегодня мне нужна была свежая голова.

После завтрака отец куда-то улетел, и мы остались вдвоем с мамой. В разговоре среди прочего я поинтересовался, зачем прилетал Гэл Миз. В отличие от отца, мама страшно любопытна, и, конечно, первым делом стала выяснять, откуда я его знаю. Ничего не поделаешь, пришлось покривить душой и сочинить с горем пополам мало-мальски правдоподобную историю, что я-де, занимаясь на практике одним делом, вынужден был ознакомиться с некоторыми вопросами ботаники и неоднократно сталкивался с этим именем в специальных материалах. Вчера узнал, что этот авторитетный ученый нанес ей визит, и вот теперь любопытно - зачем? Получилось, видимо, не очень удачно, потому что мама, подавив улыбку, сочувственно произнесла: