Финал оказался неожиданным. Заметив краем глаза, что Питер в очередной раз выпрямился, готовясь напасть, я только собирался повернуться, как мелькнула изящная рука и резко рубанула ему по ключице. Коротко охнув, он осел, потеряв от боли сознание. Подняв глаза, я увидел рядом Рику. Вряд ли богиня-воительница была страшнее во гневе, чем она сейчас. Ее любовь к безмозглым мне была давно известна, и я испугался за участь остальных. Но мы и словом не перекинулись, как на нее налетела давешняя девица.

— Ах ты!.. — она замахнулась, но тут же отлетела, получив мощную оплеуху.

— Умолкни, шлюха! — Рика отерла ладонь. — Мразь! — И, повернувшись ко мне, быстро проговорила: — Бежим! Поднимаясь, я слышала, как официант вызывал Службу!

Вот уж некстати! Объясняться в отделении не хотелось. Схватив куртку, я повернулся к дверям, но увидел, что поздно: у выхода ресторана опускался гравилет с хорошо знакомой эмблемой. Не долго думая, мы на глазах немногочисленных испуганных посетителей перемахнули через барьер и, повиснув руками на карнизе, прыгнули вниз. Не останавливаясь, кинулись в березняк и только на почтительном расстоянии от опушки перевели дух. Усевшись спина к спине на моей куртке, вдруг разом захохотали…

— Здравствуй, Вет! Я ждала тебя… Знала почему-то, что прилетишь…

— Здравствуй, Рика! Вот видишь, прилетел, — неловко я себя почувствовал после ее слов. Но желая внести ясность, добавил: — По делу.

— А! — она поднялась. — Что ж, пойдем ко мне.

— Не ждут ли там нас наши коллеги? Тебя ведь в ресторане знают.

— Только официант. Но он меня не видел: стоял спиной, когда вызывал Службу. Пойдем.

Стряхнув с куртки травинки, я перекинул ее через плечо и последовал за Рикой.

Домик был тот же, прошлогодний. Наверное, Рика позаботилась заказать его заранее, задолго до начала сезона. Удивительно все же постоянство в привычках вплоть до мелочей. А ведь когда увидела его впервые, что-то не одобрила. То ли место не понравилось, или еще что… Не помню. Но на тебе, поселилась опять в нем… и разлад наш начался именно из-за этой черты ее характера: она так любит, а не эдак; к этому привыкла и изволь делать так же, иначе — выговор. Внутреннее раздражение копилось сначала тихо. Но когда меня посчитала своей собственностью и стала посягать на мои пристрастия и свободолюбие, я взорвался. Все высказал и ушел. Вот из этой гостиной… потом год почти не виделись: у курсантов четвертой ступени занятия индивидуальные. При редких встречах в Академии лишь кивали друг другу издали. А ведь хотели пожениться, два года нас видели вместе. Но пожили всего месяц бок о бок и вот…

— Есть будешь? — спросила Рика.

— Спасибо, я завтракал.

— А я, вот, не успела, — ока усмехнулась. — Не возражаешь, если побеседуем на кухне?

Попросив банку пива, я устроился в кресле, наблюдая, как она накрывала на стол. Это всегда получалось у нее на редкость красиво. Вдруг вспомнил, кто-то из приятелей сказал, что недавно она защитила диссертацию. Марика Альва Афи была теперь доктором математики! И когда она извлекла из кухонного автомата последний заказ и села напротив, я поздравил ее.

— Спасибо. Но и тебя можно поздравить: получить квалификацию исполнителя-импровизатора не шутка!

Оказывается, мои успехи не прошли мимо нее.

Некоторое время мы оба молчали: я, не спеша, потягивал пиво, она ела. Наконец, отодвинув тарелку, спросила:

— Наверное, ты прилетел не только для того, чтобы поздравить меня с диссертацией? Чему же обязана визитом? Без предисловий, я перешел к делу:

— Первого июня на карнавале под Миланом погиб Андерс Вэл. Это район отделения, в котором ты проходила практику. Все, что есть в Общем каталоге, изучил. Другой информации, сама понимаешь, взять неоткуда — архив Службы для меня закрыт. Вот и надеюсь, может, ты знаешь какие-нибудь подробности. Ну, от сотрудников, скажем, слышала.

— Причем здесь сотрудники! Я сама была в составе следственной группы на месте. И заключение в архив писала…

— Ты для меня — клад! Рассказывай, рассказывай!..

Рика взяла чашку кофе, отпила глоток, поставила.

— А зачем тебе?

— Кому другому я бы что-нибудь наплел, но с Рикой этот номер бесполезен. А потому сказал прямо:

— Я сейчас на свой страх и риск ковыряю одно дело. И, может статься, гибель Вэла прямо с ним связана.

Рика еще раз хлебнула кофе.

— Полагаешь, убийство? Напрасно. Эта версия отбрасывается. Произошел несчастный случай…

— Ну, расскажи! — взмолился я. — По порядку. Хотя бы так, как ты писала.

— Ну, хорошо!

И Рика все мне подробно изложила, вплоть до свидетельских показаний.

Я напрасно ловил каждое слово, не перебивал. И лишь когда она замолчала, спросил:

— Прости, вопрос может показаться глупым, но все же… Не мог ли кто заменить ракету перед фейерверком или раньше?

— Вопрос как вопрос. Только, представь, и у нас голова варит: конечно, допускали такую возможность! Но отвергли.