Эта улица и вправду оказалась довольно большой, и почти все дома на ней тоже были довольно высокие.

Алешка брел вдоль набережной, заглядывая во все дворы в поисках нужного дома. А он никак не попадался. Все время что-нибудь не сходилось с приметами, обозначенными юным Федором. Во всех дворах были бабушки и качели, деревья и машины. Но не было зубастых тигров и мальчика без штанов.

Наконец в одном из дворов кое-что сошлось: песочница, качельки и гипсовый мальчик без штанов. Он стоял посреди фонтана, в котором не было воды, но было много пустых банок из-под пива и смятых пачек из-под сигарет.

Мальчика было жалко. Мало того, что без штанов, так еще и без носа. И без одной руки, вместо которой прямо из плеча торчала ржавая железяка. Мальчик был здорово похож на рисунок Федора.

Алешка осмотрелся - все вроде бы сходится. Только тигра нет. Вместо тигра стоял в углу двора свежевыкрашенный гараж с пудовыми замками на воротах. А тигр, видно, куда-то сбежал. Мальчика с железной рукой испугавшись.

Алешка придержал проезжавшего мимо на роликах пацана неожиданным вопросом:

– Привет! А тигр где?

– Где-где!
– не удивился пацан.
– Закрасили. Домоуправление закрасило. Из-за эстетики.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что тигра нарисовал на гараже Ленька из четвертой квартиры, и был он так безобразен (тигр, а не Ленька) и ужасен, что маленькие дети плакали, а старые вздрагивали и подпрыгивали при виде его оскаленной пасти.

– А Федькина бабушка в какой квартире живет?
– Алешка стал развивать долгожданный успех.

– А их тут полно, - небрежно ответил мальчуган.
– Вон они, в беседке.
– И исчез за углом. Как закрашенный тигр.

Алешка понял, что он на верном пути, и подошел к беседке.

В ней сидело десятка полтора «Фединых» бабушек разных возрастов. Даже молодые бабушки были. Все они занимались делом: кто вязал длинный свитер, кто просматривал газеты, а молодая бабушка пила пиво из банки и курила. И все они наперебой разговаривали. О своих детях и внуках. В основном - критически.

Алешка немного растерялся от такого богатого выбора. Но ненадолго. Он отошел в сторону и гаркнул изо всех сил:

– Федька!

Все бабушки вздрогнули, а три из них обернулись.

– Здрасьте, - сказал Алешка. И обратился к одной из них: - А ваш внучек где живет?

– Мой-то? А вона, - и бабушка показала на окно в четвертом этаже, за которым маячило несчастное лицо с обмотанным шарфом горлом.

– А мой на работе, - не дожидаясь вопроса, сообщила вторая Федина бабушка.
– Он экскаватор водит.
– Эта бабушка, значит, тоже Алешке не подошла.

Тогда он уверенно обратился к третьей:

– Вам привет от Феденьки, из Поречья. Мы с ним подружились.

– Ах ты!
– обрадовалась бабушка Настя так, что с ее колен спрыгнул клубок ниток и шустрым колобком побежал к гаражу.

Алешка догнал его и вернул хозяйке.

– Как они там?
– спросила бабушка Настя, сматывая клубок.
– Живы-здоровы?

– Все в порядке!
– бодро ответил Алешка.
– Все прекрасно!
– Не считая того, что родители исчезли, а их сынишку выгнали из родного дома злые чужие люди.
– Федя хорошо кушает, крепко спит на своей раскладушке…

– Чегой-то на раскладушке?
– обиделась за Федю Анастасия Петровна. И, обращаясь к другим бабушкам, внимательно слушавшим разговор, возмутилась: - Ишь, порядки завели! Кроватки приличной у ребенка нет.

Алешка быстро внес коррективы:

– Кроватка есть. Она в ремонте. Федя из нее корабль сделал.

– Он такой!
– успокоенно восхитилась бабушка.
– Лучше бы, правда, из родительской сделал или из гадаропа. Ну, идем ко мне, малец.
– Она, кряхтя, встала - Алешка снова сбегал за ее клубком, который опять скатился с ее колен.
– Ишь, неслух, - обругала бабушка непоседливый клубок, - вроде пацана. Идем, Лексей, чайком тебя порадую.

Алешке только того и надо было. За чаем все старушки становятся разговорчивыми. И теряют бдительность. Это мы по своей бабушке знаем.

Долгое время разговор никак не хотел принимать нужное направление: все вокруг да около. Бабушка Настя без конца выспрашивала Алешку (как они там, без меня?), он даже врать устал и стал бояться, что в конце концов ляпнет что-нибудь и старушка наконец догадается, что он в глаза не видел ни Мишу, ее зятя, ни Ирочку-солнышко, ее доченьку.

Алешка лавировал, как корабль среди коварных льдов, и все-таки приплыл в нужное место.

– А что дом?
– ответила ему бабушка.
– Дом как дом. Старый, конечное дело. Но постоит еще. Подпол? Какой подпол? А я и знать не знала. Дом-то оне купили у когой-то. Не наш дом, не фамильный.