Вскочил Дедуля, на улицу со двора пташкой вылетел, Жилло - за ним.

– Ну?
– спрашивает Жилло.
– Что тебе померещилось?

– Кот, - шепчет Дедуля.
– Котище! Тот, кудлатый! Башка - во! С янтарными клыками!

– Хорошая, однако, штука - моряцкий ром, - говорит на это Жилло.
– Не только металлическую фляжку насквозь прожигает.

– Пойди, посмотри! Сидит там в углу и таращится!
– все еще шепчет Дедуля и Жилло подпихивает.
– Сам посмотри! Башка, лапы - он!.. Клыки, главное! Ой, батюшки, Малыш туда побежал!

– Да он там и не поместится!
– сопоставив размеры подвальчика и зверя, успокаивает Дедулю Жилло.
– Ты вспомни, какая это зверина!

– Да?
– и тут в душу Дедуле вкрадывается какое-то сомнение.

– Ничего он Малышу твоему не сделает, - продолжает Жилло, хватая на всякий случай Дедулю в охапку.
– Он нас ночью от кабана защитил? Защитил! Так чего он нас теперь обижать станет?

Дедуля куда как покрепче Жилло был. Вырвался, побежал во двор искать то крыльцо, под которым - бабкина дверь. Жилло, конечно, за ним.

Врываются - а возле нерастопленного очага на трехногом табурете Малыш сидит, держит на коленях лохматого кота и за ухом его чешет. Причем кот вполне обычного вида и размера. Может, чуть покрупнее, чем водится, и на пару фунтов потяжелее.

– Хорошая, - говорит Малыш, - хорошая, красивая кисонька!

Кот в ответ, вытянув лапы и растопырив когти, зевает.

И клыки у него - янтарные...

– Брось немедленно эту нечисть!..
– шипит Дедуля.
– Брось, кому говорю!

Смотрит на него Малыш ясным и изумленным взглядом.

– Чего это он, бабушка?
– спрашивает.
– Кисонька как кисонька, заморской породы.

А старуха, повернувшись ко всем спиной, шарит по стенке над очагом, где у нее сушеные травки развешаны.

– Кто котишку обидит, тому не поздоровится, - отвечает она Малышу, не глядя.
– Котишка у меня ученый. И под хвостом у него многие тайны упрятаны.

– Тайны у кота под хвостом?!
– Жилло с Дедулей, не сговариваясь, попятились. Старуха, очевидно, вовсе из ума выжила. Малыш - и тот вскочил с табурета, кота, впрочем, не отпуская.

– Вот именно под хвостом, - твердо сказала подозрительная старуха и положила на стол несколько пучков какой-то сушеной травы.
– Вот ты, ты, самый старший, иди-ка сюда. Иди, не бойся! Хочешь, я тебе одно имя назову, которое тебе давно уже знать охота?

Взяла она блюдце с водой, поставила на стол, окно шалью закрыла, зажгла зеленую свечку, кота взяла у Малыша, посадила на стол. Потом, искрошив в пальцах горсть травы, кинула ее в воду и размешала палочкой.

– Гляди в блюдце!
– приказал она Жилло.
– Гляди внимательно! А теперь зови - Неда! Ну? Зови - Неда!

И, взяв в руку кошачий хвост, провела им над блюдцем.

Увидел Жилло комнатенку убогую, девицу увидел, что, сидя к нему боком, вышивала в больших стоячих пяльцах. Голова ее была непокрыта, длинная темная коса в руку толщиной сползла на пол и улеглась там кольцом, как ручная змея.

– Неда...
– шепотом позвал Жилло.

Обернулась красавица-соколица.

И тут старуха кошачьим хвостом воду замутила.

– Все, - говорит.
– Этого ведь ты хотел? Будешь теперь умных людей слушать?

А кот соскочил со стола и - в угол, мокрый хвост вылизывать.

– Пошли отсюда, - сказал Дедуля, сдирая шаль с окна.
– Нам здесь делать нечего.

– Да, сейчас вам тут и впрямь делать нечего, - согласилась бабка. Привораживать Денизу я не стану. Ни к чему это. Но травку одну тебе, парень, дам. Настоишь на крепком красном вине - хороша будет раны промывать.

С тем и вышли Жилло с братцами-воришками из старухиного подвала.

– Я же сам видел, как Дениза сюда забежала, - пожаловался Малыш. Как сквозь землю провалилась.

Тут Жилло вспомнил, что из погребка есть еще и давний потайной ход. Очевидно, как раз через апартаменты старой ведьмы.

– Под землю и провалилась, - усмехнулся он.
– Пошли в погребок, она давно уже там. И точно, есть захотелось. Горяченького бы чего...

Понял он, что есть между бабкой-колдуньей и Денизой какой-то тайный сговор, так что угрозы свободе Малыша тут не предвидится.

Огибая квартал, чтобы попасть в погребок, поймал Дедуля за шиворот мальчишку-газетчика. Тот как раз бежал из печатни Коронного замка с пучком свеженьких "Думских ведомостей". Взяли у него Жилло с Дедулей сложенный вдвое листок - и первым делом в краске вымазались.