— Кричит петух, в машзале появляется призрак и говорит: «Я дух, я твой отец, приговоренный по ночам скитаться…»

Гриша трет подушечками пальцев свою обширную лысину, словно пытаясь стереть тускло отражающуюся в ней гостиничную люстру.

— Нет. Еще загадочнее. Приступ кончается, каналы обмена освобождаются, и… «Эллипс», как ни в чем не бывало, продолжает обсчет текущих задач.

— Ну и что же здесь загадочного? Обыкновенное воровство машинного времени. Кто-то несанкционированно вводит свою программу, получает результат и убирается восвояси. В Минске два года назад был подобный случай.

— В том-то и дело, что это не обыкновенное воровство, — торжествующе перебивает меня Гриша. — Прошлой ночью я запустил в кольцо программу-демон типа «биллиардный шар». Так вот, никакого внешнего канала, по которому могли бы сплавляться результаты расчетов, мой «шарик» не обнаружил.

Что ж, неплохо. Когда-нибудь из Гриши получится вполне приличный охотник.

— Эпилепсия не относится к вирусным заболеваниям. Может быть, и здесь — что-то другое?

— Например? — оживляется Гриша. Видно, он уже ломал голову над этим вопросом и ему не терпится высказать свои гениальные предположения.

— Самое простое — тщательно замаскированный канал вывода, принципиально необнаруживаемый программами типа «биллиардный шар». Или…

Я на секунду замолкаю. Главная черта хорошего охотника — нетривиальность гипотез. Ведь и компьютерные бандиты мыслят, как правило, нетривиально. Времена примитивных вирусов прошли. У современных программ к ним стойкий иммунитет. И преодолеть его, не имея в запасе свежей и оригинальной идеи, невозможно.

— …Или вывод информации, основанный на новом физическом принципе.

— Все-таки физическом? — уличает меня Гриша в самоограничении фантазии.

— Конечно. Считывание информации непосредственно из памяти компьютера экстрасенсом — процесс тоже вполне материальный.

Гриша, удовлетворенно хмыкнув, оглаживает ладонью бороду.

— У меня есть более простое объяснение, соответствующее принципу Оккама.

— Не иначе, карлики из летающих тарелок, питающиеся информационными полями, обсели несчастный «Эллипс», и ровно в полночь у них начинается пир, — подсказываю я.

— Да нет, еще проще, — усмехается Гриша, отхлебывая из тонкостенного стакана остывающий чай. — Это может быть всего лишь…

Гриша, не торопясь, ставит стакан на стол и, хитро улыбаясь в черную разбойную бороду, откидывается на спинку стула. Точно так же делает обычно Виталий Петрович перед тем, как огорошить какой-нибудь новостью. Например, сообщить, что отпуск в Сочи ставится под большущий знак вопроса…

— Да ладно тебе… интриган. Вываливай!

— Просто компьютерный вирус.

Ну что же, довольно оригинально. Все-таки вирус. Не оставляющий следов. Вирус-призрак.

— Что-то новенькое в компьютерных болезнях. Безобидный мерцающий вирус…

— До поры до времени безобидный. А потом, когда запустят «Невод»…

Кажется, я ошибался. Гриша уже вполне сформировался как охотник.

— Ты полагаешь, что злоумышленник использует «Эллипс» как полигон?

— Да. Отрабатывает все более совершенные, все менее заметные и, значит, все более опасные версии вируса. Но на хвост каждого из них пока цепляется ген самоуничтожения. А вот когда полностью раскроется «Невод»… Это будет пострашнее, чем «Сингапур».

— Любопытная гипотеза, — одобряю я, и Гриша довольно улыбается. Все знают, я, как и Витек, редко кого хвалю, чаще высмеиваю. — И что ты предлагаешь?

— Ничего оригинального: искать. Бесследно исчезать вирус не может. Днем он прячется в каком-нибудь укромном уголке памяти, а ночью, как и положено хищнику, выходит на охоту.

— А если на день диск с логовом зверя снимают?

— Маловероятно. Самая рискованная операция для вирусогена — процесс загрузки паразитной программы. И повторять его каждую ночь со съемного диска, да еще в одно и то же время… Нет, немыслимо. А ты что предлагаешь?

— Ты в жизни не догадаешься об этом, — говорю я и ставлю на стол пустой стакан.

— Ну… Да не томи же! — не выдерживает паузы Гриша.

— Я предлагаю лечь спать. А завтра на свежую голову начать облаву. Твоя версия принимается как основная. Разумеется, не исключаются и запасные.

— У меня их целых четыре, — сообщает Гриша, сгребая со стола стаканы.

А у меня, честно говоря, ни одной. Но подчиненным об этом знать не положено.

Аккумуляторный завод, на котором предстоит сегодня работать Грише, на самой окраине города. Так что моя «вольвочка» весьма кстати.