Шрифт:
– Да, - ответила она слабым голосом.
– Что случилось?
Его сочувственная улыбка скорее напоминала гримасу.
– Пойдемте со мной, - сами увидите. Через весь фасад ее дома алела надпись, сделанная огромными буквами: "Подлая сука". Потеки краски, словно стекавшая по стене кровь, усиливали эффект.
Окружающие молча ждали ее реакции.
– Он любит яркие цвета, вы не находите?
– словно продолжая размышлять вслух, заметила Дорис.
– В прошлый раз этот тип облил желтой краской мою машину. А еще раньше налил синюю в почтовый ящик. Когда это произошло?
– Точно неизвестно. Патрульная машина проезжала здесь сразу после полуночи, и тогда все еще было в порядке. Ваша соседка недавно позвонила нам. Мы ведь не можем вести наблюдение постоянно, - добавил полицейский извиняющимся тоном, - у нас не хватает людей.
– Я знаю.
– С глубоким вздохом Дорис повернулась к молодому констеблю, стоявшему рядом с ней.
– Все равно, спасибо.
Тот кивнул с беспомощным видом, и она почувствовала себя совершенно беззащитной.
– Мы больше ничего не можем сделать.
– Когда он только звонил по телефону, было проще, - попыталась пошутить Дорис, хотя ей было вовсе не до веселья. Похоже, теперь ей очень долго не захочется смеяться.
– Это становится невыносимо. Сначала звонки, потом мерзкие письма в почтовом ящике. Если бы я не попросила телефонную компанию прослушивать мой номер, а почтовую службу - вскрывать адресованную мне корреспонденцию, он бы, может быть, и не занялся граффити.
– И я, как нарочно, ничего не слышала!
– воскликнула Бетти, ее соседка.
– Мне так жаль, Дорис.
– Ты не виновата. Однако было бы неплохо узнать, в чем именно и перед кем я провинилась! Вам незачем терять время, - обратилась она к полицейским.
– Ведь вы ничего больше не можете сделать?
– К сожалению. Пока не узнаем, кто вам досаждает.
– Констебль сделал неопределенное движение рукой к козырьку своей фуражки, как будто хотел отдать честь, но передумал и сел в машину, где его ждал коллега.
– Если еще что-нибудь произойдет...
– Я вам сообщу, - мягко ответила она.
– Сюда еще кое-кто приезжал, - сообщила Бетти с загадочным видом.
– Что ты сказала?
– Несколько минут назад. Я не знаю, куда он потом девался. Вон его машина.
Дорис повернулась и увидела поодаль серебристый "мерседес". Не имея представления, кому может принадлежать этот роскошный автомобиль, она, пожав плечами, предположила:
– Наверное, просто кто-то остановился поглазеть.
– Ну, я бы не сказала, что этот человек похож на зеваку, - отозвалась Бетти, и Дорис с удивлением увидела, что соседка покраснела.
– Должна заметить, он очень привлекателен. Знаешь, из тех, что легко кружат головы простушкам.
– В каком смысле?
Виновато улыбаясь, Бетти добавила:
– Ах, Дорис, это самый потрясающий мужчина из всех, кого я встречала! У него такой... скучающий вид.
Похолодев от внезапной догадки, Дорис чуть слышно прошептала:
– Скучающий?
– Да, - раздался невозмутимый голос у нее за спиной.
Они одновременно обернулись. Бетти испуганно притихла, а у Дорис участился пульс. Светло-серые глаза бесстрастно смотрели на нее. Покраснев, девушка отвела взгляд и посмотрела на обезображенный фасад своего дома. Она понимала, что ведет себя глупо, но была совершенно не готова к встрече с ним.
– Да, это действительно очень неприятно, - произнес Итан, на этот раз мягко.
– Но с другой стороны дома ничего нет.
Дорис в растерянности уставилась на него.
Росс кивнул Бетти и отвел Дорис в сторону. Прикосновение его руки повергло девушку в состояние шока. Затем он отпустил ее, открыл калитку и, подойдя к парадной двери, длинным тонким пальцем дотронулся до покрытой краской стены.
– Ты его знаешь?
– выдохнула Бетти.
– Я в жизни так не пугалась! Он наверняка все слышав!
– Да, наверное, - подтвердила Дорис, обеспокоенно глядя на мужчину, стоявшего на пороге ее дома.
– Так кто же он?
– настойчивым шепотом спросила Бетти.
– Итан Росс.
– Опасный Итан Росс, пронеслось у нее в голове.
– Увидимся позже, Бетти. Спасибо тебе.
– За что?
– изумилась соседка.
– За то, что позволила какому-то мерзавцу испоганить твой дом?
С отсутствующей улыбкой Дорис направилась к ожидавшему ее Итану. У нее было такое чувство, словно она утратила ориентацию в пространстве и во времени.