— Но ведь именно на Земле ваш дед, имперский офицер, больше известный под прозвищем Роберт-Мясник, совершил большинство преступлений перед собственным народом.

Кончики ушей Майджстраля наклонились вперед, продемонстрировав его полное недоумение.

— И что же?

— Да то, — не сморгнув глазом, гнула свое журналистка, — что вы, как его потомок, должны бы извиниться за его злодеяния.

— Меня в ту пору и на свете-то еще не было, мисс, — ответил Майджстраль, — и я не имел никакого отношения к тем решениям, которые принимал мой дед, а также к тем действиям, которые влекли за собой эти решения со всеми вытекающими последствиями. Но если кому-то станет легче от моих извинений, я готов сделать это с радостью, хотя и не понимаю, какой от этого прок.

Он хотел было уже покаяться и за поступки предков Джесси Джеймса и Безумного Джулиуса, но дипломатическое чутье подсказало ему, что на сей счет лучше помолчать.

Мангула несколько мгновений переваривала грамматические сложности заявления Майджстраля.

— Так вы, значит, просите прощения? — уточнила она.

— По-моему, уже попросил.

Мангула захлопала глазами. Она-то надеялась вывернуться и задать новый, провокационный вопрос, но Майджстраль ответил именно так, как ей хотелось, поэтому она рванула в атаку, надеясь выжать из интервью как можно больше сенсаций.

— Вы осуждаете дело, за которое боролся ваш дед?

Майджстраль задумчиво потрогал полоску биопластыря на щеке.

— Мисс Эриш, — сказал он, — я полагаю, что история уже все расставила по своим местам и не мне с ней тягаться. Я желаю всем только добра и мира, независимо от политических убеждений.

Для того чтобы превратить интервью хоть капельку в сенсационное, была необходима большая редактура — чистка, как выражаются журналисты, и Мангула решила свернуть разговор и передать материал своему шефу — пусть сам решает, что с ним делать.

Вследствие этого она напрочь забыла поинтересоваться, откуда у Майджстраля биопластырь, который теперь был особенно заметен из-за кропотливой деятельности волокон, прораставших в глубь ткани, из-за чего образовалась выразительная припухлость, — а ведь этот вопрос мог породить по-настоящему скандальный материал.

— Благодарю вас, мистер Майджстраль, — промямлила она и удалилась в сопровождении серебристых шариков.

— И так все время? — поинтересовалась Батти.

— О да, — вздохнул Майджстраль. — В последние годы чаще, чем всегда.

— Право, вы ведете странную жизнь.

— Надо отвечать журналистам как можно заковыристее. Так им сроду не слепить мало-мальски доходчивого материала. По крайней мере попотеть придется изрядно.

Взгляд Батти снова скользнул за спину Дрейка.

— Сюда идет тот юноша в черном, — сообщила она. — А с ним еще и дружок.

Майджстраль вздохнул. Сегодняшние разговоры были для него сущей пыткой, и не было никакой гарантии, что ему не предстояли новые мучения. Но, как бы то ни было, он развернулся к незнакомцам, напустив на себя как можно больше цивильности.

У молодого человека в черном длинные волосы лежали примерно так же, как у Майджстраля, на пальце красовался перстень с крупным бриллиантом, причем на том же пальце, что у Майджстраля, и вдобавок камешек был точь-в-точь как у Дрейка. Спутник незнакомца был облачен в бутылочно-зеленый пиджак и увешан золотыми побрякушками.

— Майджстраль, — проговорил человек в черном, протянув Дрейку три пальца, получив в ответ пожатие одним. — Я — Лоуренс.

Майджстраль обнюхал уши актера.

— Приятно познакомиться, — сказал он. — Говорят, вы здорово меня изображаете.

Актер отступил на шаг, не скрывая удивления:

— Кажется, вы ни разу не видели меня в кино?

Майджстралю, вероятно, следовало уверить молодого человека в обратном, присовокупив уйму комплиментов, и тогда осчастливленный Лоуренс оставил бы его в покое. Однако Майджстраль уже устал от вежливости, к тому же пообщался сегодня с одним актером, поэтому он сделал самое худшее, то есть сказал правду.

— Стыдно признаться — ни разу, — ответил он. — У меня очень напряженная жизнь, и на кино времени не хватает. Но многие говорили, что вы им нравитесь больше, чем прежний актер.

— Анайя.

— Вот-вот. Примите, конечно, мои извинения за то, что я не узнал вас в лицо.

От обиды кончики ушей Лоуренса поникли, но все же он повернулся к своему приятелю:

— Это Деко, мой компаньон.

— Приятно познакомиться, — сказал Майджстраль. Он уже понял свою оплошность и потому протянул Деко два пальца, которые тот сухо пожал одним, и Майджстраль мысленно вздохнул — ну никак ему не удавалось сегодня соблюдать этикет!

Дрейк представил тетушку Батти, а потом все четверо погрузились в тягостное, неловкое молчание.