— Какие потрясающие хоромы, не правда ли, — наконец нарушила молчание тетушка. — Обычно подводное жилище производит угнетающее впечатление, но князь Хунак так расстарался, что ощущения клаустрофобии не возникает.

— Это верно, — подтвердил Лоуренс.

И снова — пауза. Тетушка Батти, судя по всему, на большее была не способна.

На самом деле Лоуренс в кино играл не Майджстраля. Его герой был очень похож на Дрейка, или по крайней мере на того Дрейка, каким он должен был быть в видеосериале, — отважного, непоколебимого, обаятельного драчуна, имевшего потрясающий успех у женского пола. Компания, выпускавшая этот сериал, обладала авторскими правами (купленными у Имперской Спортивной Комиссии) на подлинные записи, где Дрейк был запечатлен во время краж, и посредством микширования этих кадров с собственными съемками заменяла изображение Майджстраля изображением Лоуренса. Все понимали, что Лоуренс играет Майджстраля, несмотря на то, что герой носил другое имя, и считалось, что все киношные приключения, как бы ни были они невероятны, соответствуют действительности и повествуют о той части жизни Дрейка, которая недоступна средствам массовой информации. А поскольку Майджстраль при всем желании не мог совершить столько ограблений, сколько герой сериала, демонстрировавшегося раз в неделю, то продюсеры приобретали записи краж других взломщиков и точно так же комбинировали их с павильонными съемками. В итоге Майджстралю приписали множество восхитительных подвигов, которых он не совершал.

— Я вижу — вы носите перстень с бриллиантом, — заметил Майджстраль.

— Да, — просиял Лоуренс. — Совсем как ваш. Он очень помогает мне входить в образ во время съемок. Смотрю на него и говорю себе: «Я — Дрейк Майджстраль, величайший взломщик всех времен». А потом играю.

— Но вы носите перстень и тогда, когда не снимаетесь, — сказал Майджстраль. — Не приводит ли это к недоразумениям? Смотрите, к примеру, в свою тарелку за завтраком, видите перстень, а потом боретесь с искушением что-нибудь стянуть?

— Но Лоуренс на самом деле отличный взломщик, — вмешался Деко. — У него богатая практика.

Майджстраль удивленно уставился на Лоуренса:

— Вы действительно занимаетесь воровством?

Лоуренс вспыхнул:

— Нет. Мой контракт не позволяет… нельзя же звезде экрана оказаться за решеткой. Но, кроме грабежей, я все-все умею.

— У него превосходный костюм-невидимка, — добавил Деко. — Я сам его изготовил. Он иногда летает по ночам просто для того, чтобы почувствовать себя взломщиком, понимаете?

— Это мне и вправду помогло сыграть роль, — добавил Лоуренс.

Майджстраль окинул взглядом приятелей и решил, что они собирались сразить его этой подробностью. Он раздумывал, как именно ему следует отреагировать, когда подошел один из слуг Хунака:

— Сэр. Вас вызывает мисс Николь. В углу — кабинка для личных переговоров.

Майджстраль изобразил извиняющуюся улыбку:

— Прошу прощения, джентльмены.

— М-м-м, — проговорил Лоуренс ему вслед. — Знаете, я давно хотел поговорить с вами о Николь…

Майджстраль скрылся в кабинке, нажал кнопку, которая исключала всякое подслушивание и чтение по губам. На экране появилась Николь.

Николь была высокой блондинкой, возраст которой колебался в пределах между «чуть за тридцать» и «ближе к сорока». Она принадлежала к Трем Сотням — эти люди были столь знамениты, что им не требовалось фамилий. Строго говоря, она была актрисой, но ее профессия стояла выше того, чтобы называть ее просто актрисой и даже звездой. Только место в некоем возвышенном пантеоне отвечало ее истинному положению.

Когда она говорила, целые планеты, затаив дыхание, ловили каждое ее слово. Люди, о которых она никогда не слышала и не знала об их существовании, кончали с собой, решив, что недостойны жить рядом с ней в одной Вселенной. Странные инопланетные расы поклонялись ее образу и приносили в жертву брызги вина, изготовленного из рыбьей печенки.

Короче говоря, эта женщина была колоссом. Она была великой даже для актрисы, входящей в клан Диадемы.

В жизни Майджстраля была возможность попасть в Диадему и сравняться с Николь. И его отказ принес ему на короткое время большую популярность, чем предполагаемое согласие, но индустрия, которую представляла Николь, продолжала крутиться и без него, вырабатывая все больше славы, пафоса, богатства, покуда то скромное предприятие, которое являл собой Майджстраль, карабкалось к успеху.

Впрочем, когда перед Дрейком возникло изображение Николь, то это была отнюдь не небожительница, а скорее старая подруга. Майджстраль был рад ее видеть. В теперешней ситуации приятно встретиться с тем, кому доверяешь, а Николь как раз и была испытанным товарищем по несчастьям.

— Привет, Николь, — сказал Майджстраль.

Чудесные глаза Николь светились участием.

— Дрейк, — проговорила она, — что у тебя с князем Техасским?

— Похоже, рассказывать тебе ничего не надо, — произнес Майджстраль. — Откуда ты об этом узнала?

— Не без участия Службы безопасности Диадемы, естественно, — ответила Николь. — На каждого приглашенного на вечеринку имеется досье.

— Понятно, — отозвался Майджстраль.

Члены Диадемы вращались в своем собственном, совершенном мире, исключающем досадные мелочи типа выбившейся из прически пряди или расстегнутых пуговиц, ну и конечно, никакому нахалу-самозванцу не позволялось нарушать спокойствие вечеринки. Охрана Диадемы работала гладко, четко и слаженно и служила предметом зависти всех мало-мальски выдающихся людей, включая Президента Созвездия. Конечно, он и не платил своим телохранителям. Поэтому был менее знаменит, нежели Николь, и это так же удручало его, как разница в обслуживании.