– Больше того,-заметил Альфред, не страдающий избытком такта,-как мне представляется, нам придется доложить начальству, что жители Мамбери просто-напросто загнали этих несчастных животных, кем бы они там ни были, до смерти и не предприняли никаких мер для их спасения.

Члены депутации были несколько обескуражены, но тут же выяснялось, что они сказали еще не все. Они, насколько это было возможно, проследили путь этих животных и пришли к выводу, что последние могли появиться только со стороны поместья Мамбери-Грендж.

– А кто там живет?-спросил я.

Мне ответили, что доктор Диксон. Он поселился там года три-четыре назад. Это обстоятельство привело нас прямо к вкладу в нашу историю Билла Парсона. Только Билл поначалу долго колебался делать ли ему этот самый вклад.

– А это будет кан... конфиденциально?-спросил он.

На много миль кругом здесь все знают, что главный интерес Билла-чужие кролики. Я заверил его, что тайна будет соблюдена.

– Тогда ладно. Дело было стало быть так, - начал он. Месяца эдак три назад...

Очищенная от второстепенных деталей, история Билла сводилась к следующему: так сказать, обнаружив себя на территории Мамбери-Грендж, он вздумал, полюбоваться новым крылом дома, пристроенным доктором Диксоном сразу же после его вступления в наследство. О пристройке ходило много слухов и, увидев полоску света между занавесями, Билл решил воспользоваться благоприятным случаем.

– Я вам точно говорю, дурные дела там творятся, - сказал он. Перво-наперво, увидел я у дальней стены клетки, да еще с эдакими здоровенными решетками. Лампа там висит так, что я не смог разобрать, кто сидит в клетках, но и то сказатьзачем они нужны в доме-то? А когда я подтянулся на руках, чтобы рассмотреть получше, то посреди комнаты увидал страшенную штуковину. Жуть какую.-Он сделал паузу и драматически задрожал.

– И что же это было?
– спросил я спокойно.

– Это... трудновато объяснить... В общем, оно лежало на столе. И смахивало, пожалуй, больше всего на белую подушку, но только шевелилось. Вроде бы легонько дергалось, рябью покрывалось, понимаете ли...

Я не очень понимал. И сказал:

– Это все?

– Не совсем, - ответил Билл, с видимым наслаждением подбираясь к кульминационному пункту своего рассказа.
– Вообще-то оно было бесформенным, но кое-что у н е г о все же было: пара рук, человеческих рук, что торчали по бокам!

Я отделался от депутации, пообещав заняться заявлением. Когда, закрыв дверь за последним посетителем, я повернулся, то обнаружил, что Альфреду нехорошо. Глаза его за стеклами очков пылали, а тело трясла крупная дрожь.

– Сядь-ка, - посоветовал я, - а то у тебя что-нибудь сейчас отвалится.

Я предчувствовал, что мне предстоит выслушать целую диссертацию, и уж, конечно, она сможет достойно конкурировать с тем, что нам только что сообщили. Но сейчас Альфреду хотелось сначала узнать мое мнение, и он мужественно боролся, с трудом удерживая собственное. Я решил пойти ему навстречу.

– Дело в действительности куда проще, чем кажется - сказал я.-Или кто-то все же разыграл деревенщину, или там в самом деле оказались какие-то необыкновенные животные, в описании которых эти вахлаки за время пересудов все перепутали.

– Но ведь они согласны насчет рук и панцирей!-взвился Альфред.

Тут он был прав. А руки, во всяком случае кисти рук, были отличительным признаком того, похожего на подушку, предмета, который Билл видел в Мамбери-Грендж...

Альфред напомнил мне еще о некоторых обстоятельствах, из коих явствовало, что я ошибаюсь, а затем закатил многозначительную паузу.

– До меня ведь тоже доходили кое-какие слухи насчет Мамбери-Грендж,-заявил он мне.

– Например?-спросил я.

– Ничего определенного, - признался он, - но если все сопоставить... Во всяком случае, дыма без огня...

– Ладно, выпаливай,-пригласил я.

– Я думаю, - начал он внушительно, - я думаю, что мы напали на след чего-то очень серьезного. Чего-то такого, что расшевелит наконец людскую совесть касательно тех жестокостей, которые творятся под прикрытием вывески научных исследований. Знаешь, что, по моему мнению, происходит под самым нашим носом?

– Валяй, валяй, - поощрил я его хладнокровно.

– Я думаю, что мы имеем дело со супервивисектором, - ответил он, многозначительно подняв палец.

Я нахмурился:

– Не понял. Либо - вивисекция, либо - не вивисекция. Супервивисекция просто...

– С-с-с, - произнес Альфред. Или что-то вроде этого.
– Я хочу сказать, что мы имеем дело с человеком, который оскорбляет Природу, уродует Божьи создания, гнусно искажает истинный облик тварей Господних, пока они не станут неузнаваемыми полностью или в частностях. Облик, которым они обладали до того, как он этот облик стал изменять, - пояснил Альфред весьма туманно.