Адмирал не мог возразить, но и одобрения от него не ждали.

— Лишь отважный или безрассудный человек, — сказал он резким голосом, покушается на верования людей.

Фемист круто повернулся, чтобы обратиться к Солово; его бледное лицо украсила самодовольная улыбка.

— Совершенно верно! Вот потому-то мы выбрали вас, чтобы воплотить нашу волю в миф.

…За последние две недели король настолько постарел, что кажется на двадцать лет старше.

Из донесения епископа де Авала, испанского посла в Шотландии, о ситуации в Англии, 1499 год

— Эй, каменная рожа! Ты чего тут расселся?

Адмирал Солово обратил ледяной взгляд к пышноволосому грузчику.

— Держись, приятель, может, еще ничего и не случится, — сказал другой.

Для Солово «ничего» уже произошло. Его отправили на дикий Север, лишив солнца, книг и удобств, в компанию варваров, кроме скверных зубов наделенных не менее отвратительными манерами. Это самое «ничего» воплощалось в двуногом чурбане, решившем потешиться над ним… личности, готовой вот-вот пустить в ход стилет.

— Эй, Солово! — завопил чуть более культурный голос, разрывая молчание.

Адмирал обернулся и заметил, что его окликают с дальнего конца причала из небольшой группы всадников. Истинно он ненавидел только одно — когда его во всеуслышание называют по имени… прискорбное нарушение секретности, способное просто воспламенить кончики нервных волокон. Неудачное путешествие и заканчивалось скверно.

Предводитель всадников, краснолицый вояка, подъехал на расстояние, подобающее вежливой беседе, и только теперь потрудился смахнуть странного вида беловатую пену с лопатой разросшейся бороды.

— Солово? — рявкнул он снова. — Из Рима? Это вы? — Латынь его была не изысканнее манер.

— Перед вами, — спокойно ответил адмирал.

— Простите, мы опоздали. Долго ли пришлось ждать?

— Несколько часов, не больше трех-четырех. Получил возможность изучить замок Певенси и окружающие лачуги. И дождь, можно сказать, освежает.

Вояка кивал рассеянно.

— Значит, пришлось сидеть на вещах, так? — он указал на матросский сундучок Солово. — И любоваться старой Англией… Понимаете, вышла на дороге задержка.

— Во всем виновато английское пиво… добрый напиток, не устоишь, проговорил второй, с виду знатный всадник, столь же чуждый этим краям, сколь явно остальные были чистыми англичанами. — Пришлось остановиться и попробовать всласть.

Старый солдат одарил своего тучного спутника мрачным взглядом.

— Ну что ж… ладно, — сказал он. — Это де Пуэбла, он у нас испанский посол; что до меня, то я — Добени… Джайлс… барон. Остальные — свита. В каком вы состоянии?

— В приличном, — ответил Солово. — Почему вы спрашиваете?

— Готовы ли вы в дорогу? Насколько я знаю, мы платим вам за каждый час?

— Немногое доставит мне большее удовольствие, чем немедленный отъезд отсюда, милорд.

— Мы привели коня, садитесь в седло и прощайтесь с гаванью Певенси.

Адмирал Солово вскочил в седло, заработав первые очки в глазах англичанина легкостью движений. Бросив прощальный взгляд на промоченные дождем маленькие дома и превращающийся в руины замок, адмирал, поежившись, пробормотал:

— Боже, только б не увидеть этого места снова по сию сторону могилы!

Однако сверху, со спины боевого коня, Солово заново увидел окрестности, болотистые скорбные равнины, и вдруг английская гражданская архитектура приобрела для него новую притягательность.

— А как насчет моего сундучка? — отрывисто выговорил он, опасаясь, что перемена в мнении будет заметна.

— О, его пошлют следом, я думаю, — беззаботно ответил Добени. Портовые ремесленники позаботятся о нем.

Солово с сомнением поглядел на сборище грузчиков и с ценным для стоика духовным усилием приказал себе распроститься со своими пожитками.

— Лучше скачи вперед, римлянин, — Добени наклонился поближе. — Времени у нас в обрез.

— В самом деле, — согласился испанский посол, скорбно качнув головой. Король Генрих не может позволить себе потерять еще одно войско.

Маленькой девице, что пляшет… фунтов 12, 0 шиллингов, 0 пенсов.

Из личных расходных книг Генриха VII, короля Англии

— Целая проклятая армия, парень, — сказал король, обращаясь к Солово, исчезла с лица земли, вот так! Клянусь моей ногой св. Георгия, подобное не может продолжаться!