– Shabash, ma-baap! – выкрикнул кто-то, и вдруг тишина взорвалась хором победных криков. Казалось, каждый торопился первым поздравить радостно улыбающегося раджу, все бросились к нему, все, кроме графа Роксбери, стоявшего с поднятым вверх стволом ружья, которое он успел отвести в тот самый миг, когда старший конюх Гар Рам нажал на курок.

– Что это значит, саиб? – в бешенстве спросил Гар Рам.

– Ваше ружье, кажется, нечаянно выстрелило, – вежливо объяснил граф на хиндустани, но при этом так посмотрел на конюха, что гневные слова застряли у того в горле, будто его стеганули плетью по лицу. – Большая удача, что я успел вмешаться. Иначе выстрел пришелся бы как раз вон в те кусты, откуда брат раджи со своей свитой наблюдает за охотой.

Гар Рам побледнел, судорожно сглотнул слюну и попробовал вырвать ружье из рук графа. Но тот впился в него железной хваткой. Через мгновение индус не выдержал взгляда и отвел глаза.

– Не представляю, как это случилось, саиб, – пробормотал он. – Больше этого не повторится, я буду внимательнее, саиб.

– Да уж, постарайся, – хмуро отозвался граф. – Мне бы не хотелось получить в будущем печальное известие о досадной случайности от Ламбертон-саиба, когда меня здесь не будет.

Голова Гар Рама нервно дернулась, глаза беспокойно забегали. Убедившись, что его правильно поняли, Хью отпустил индуса, однако выражение его лица не изменилось. Все так же хмуро он смотрел на дальние кусты, где расположился Джаджи со свитой.

– Не верю! Вы лжете! Вы понятия не имеете, о чем говорите! – Глаза Иден Гамильтон сверкали гневом, когда она смотрела в непроницаемое лицо графа Роксбери.

Они стояли в тени узорчатой башни, которая была главным украшением большого двора. Лунный свет струился сквозь резные решетки верхних балконов и освещал серебряную вышивку на сари Иден. Серебро искрилось и сияло, когда Иден сердито качала головой, не веря словам графа.

– Вам известно, какому риску я подвергаюсь, согласившись встретиться с вами здесь? – возмущенно спросила она. Иден отдавала себе отчет в том, что нарушает закон purdah, тайно встречаясь с мужчиной. Но, оскорбленная подозрениями графа, все равно не замечала, что говорит очень громко, а в тишине ночи ее слова разносятся далеко. Он грубо схватил ее за руку и увлек в тень.

– Говорите тише, если не хотите, чтобы стража услышала нас, – оборвал ее граф. – Я видел, как стражник прошел недавно мимо ворот.

– Джаджи передал, что вы хотите сказать мне что-то очень важное, – продолжала Иден, не обращая внимания на графа. – Если бы я знала, что вы начнете выдвигать такие нелепые обвинения, я бы никогда...

– Бога ради! – с досадой перебил ее граф. – Вы не представляете, как сложно было передать вам просьбу о встрече, особенно во время этого пышного празднества в честь удачной охоты. Как вы думаете, сколько сил я потратил на эту встречу, чтобы рассказывать вам здесь сказки? Гар Рам застрелил бы вас, если бы смог, я убежден. Он пошел на это, потому что видит в вас угрозу.

Синие глаза Иден с презрением смотрели на графа.

– Угрозу? Полно, ваше сиятельство, конечно же...

– Угрозу его положению как главного конюха раджи, – торопливо говорил граф. – Если Малрадж женится на женщине без касты, он навеки осквернит себя. Не исключено, что священники лишат его касты и принудят к отречению. Тогда трон займет принц Джаджи. Из того, что знаю и услышал, я понял, что брат раджи и старший конюх не очень жалуют друг друга. Не удивляйтесь, что Гар Рам поддался панике, он боится лишиться должности. И то, что он решил покончить с вами, тоже ничуть не удивительно. Его нелюбовь к англичанам хорошо известна.

– Так что же мне, по-вашему, делать? – с вызовом спросила Иден. – Вы ведь не думаете, что я побегу с вашими опасениями к радже, он меня просто высмеет.

Тон ее голоса говорил, что она и сама находит все это нелепым, и граф, глядя на ее гордое юное лицо в падающем сквозь резные решетки свете луны, почувствовал, что вот-вот потеряет терпение.

– Мне плевать на то, что вы сделаете! – резко и совершенно честно ответил он. – Я просто счел необходимым поставить вас в известность об истинном положении дел. Возможно, вы захотите вернуться к своим. В этом случае мы могли бы предоставить вам эскорт завтра утром.

– Вы предлагаете мне покинуть Маяр в сопровождении человека вашей репутации? – не поверила своим ушам Иден.

– А собственно говоря, что вам известно о моей репутации, мисс Гамильтон? – ровным голосом спросил граф.

Возмущение Иден было слишком велико, и она не заметила того, как граф произнес эти слова.

– Ваши действия говорят сами за себя, саиб! Достаточно вспомнить вашу ночную встречу с дядей Джаджи, Лала Даялом, и то, что ваш носильщик расспрашивает всех дворцовых слуг. Да-да, не делайте невинного лица! Нам в зенане хорошо известно обо всем, что происходит во дворце, от нас ничего не скрыть. Я не знаю, что вы замышляете, но не верю, что вы действуете порядочно.

– Теперь меня совсем не удивляет, что Гар Рам попытался покончить с вами, – мрачно заметил граф. – Будьте осторожны, мисс Гамильтон, так можно зайти очень далеко.

– Постараюсь запомнить, – отозвалась Иден, слова графа не произвели на нее впечатления.

Вдруг девушка вскрикнула – граф неожиданно схватил ее за за руку:

– Что вы делаете? Отпустите меня!

– Тихо!

Что-то в его голосе заставило Иден подчиниться. Она перестала сопротивляться и замерла. Двор, в котором они стояли, в основном использовался как место сбора во время религиозных празднеств и был окружен общими комнатами и балконами, которые по большей части пустовали. Именно по этой причине Иден и предложила графу встретиться здесь, когда ей передали его просьбу о встрече через Джаджи, который пришел в восторг от роли посредника в таком тайном деле и обещал ни словом никому не обмолвиться.