– У нас нет причин сражаться. И нас здесь девять человек, все хорошие бойцы, которым даже вы, Блорд, не сможете противостоять. Но я должен был знать с самого начала, что не смогу запугать вас. Вот наше настоящее предложение: мы даем вам десять миллионов стеллоров наличными, если вы подпишите соглашение о том, что завтра не сойдете с этого корабля на Занде. Разве это не честное и справедливое предложение?
– он молчал и откинулся на спинку кресла.

– Да, волне честное, вполне, - сказал Рэнд, подчеркивая последнее слово.

– Значит, вы сделаете это?!

– Нет!
– заявил Джим Рэнд и замахнулся правой рукой. Длина замаха была около фута - достаточно, чтобы эта мощная рука набрала скорость, и разрушительные последствия удара были немалыми.

– Не люблю, чтобы кто-то мне угрожал, - сказал Джим Рэнд. Его враг стонал, держась за свой сломанный нос. Потом пострадавший неуверенно, словно слепой, поднялся и направился к лифту. Его четыре товарища собрались вокруг него, и все пятеро исчезли в сверкающем нутре кабины.

Как только дверь лифта закрылась, Рэнд быстро повернулся ко мне.

– Вы слышали?
– спросил он.
– Блорд! Тут замешен Артур Блорд! Вы понимаете, что это может значить? Он самый крупный промышленник по ту сторону Дильбау-3! У него есть какой-то необыкновенный новейший способ использовать других людей в своих целях! Я всегда хотел пристроится к нему, но...

Рэнд вдруг замолчал, потом шепнул:

– Ждите здесь!

Он быстро подошел к лифтам, на мгновение замер, глядя на указатель этажей того из них, в который вошли те пятеро, потом вошел в соседний. Через десять минут он вернулся и сел в кресло.

– Вы когда-нибудь видели раненного фазана?
– торжествующе спросил Рэнд.
– Он летит прямо к своему гнезду и не думает о том, что может оставить след.

Оживленно и с горящими глазами он продолжал:

– Парня, которого я ударил, зовут Тэнси. Он и его шайка занимают каюты с 300 до 308. Они, видимо, новички на звездах Хребта; доказательство - то, что они приняли такого известного человека, как я, за Блорда. Они...

Вдруг Рэнд остановился, внимательно взглянул на меня и спросил:

– Что такое?

– Я думаю о человеке, который уходит на покой и твердо определил свое будущее: имение, жена, дети.

– А, вы об этом!
– сказал Джим Рэнд, и огонь в его глазах потух. Он мгновенно потерял часть своей жизненной силы и теперь сидел неподвижно, хмурился и молчал. Не нужно было уметь читать в человеческих сердцах, чтобы увидеть борьбу чувств в его душе.

Наконец, Рэнд грустно улыбнулся.

– Я действительно покончил с делами. Забылся на мгновение, это правда, но я должен предвидеть такие случайные срывы. Мое решение остается неизменным.

Он немного помолчал, потом спросил:

– Вы не откажетесь пообедать со мной?

– Я уже заказал себе обед в каюту перед тем, как пойти на встречу с вами.

– Хорошо, тогда как вы смотрите на то, чтобы зайти ко мне часа через два?
– настаивал Рэнд.
– Я вижу, что вы не верите в твердость моего решения, - улыбнулся он, - и поэтому вас, может быть, заинтересуют доказательства его серьезности и искренности. Кстати, я живу в президентской каюте. Вы придете?

– Ну, конечно, да, - ответил я. Он направился в столовую, а я продолжал сидеть на своем месте и смотрел, как он уходит.

В половине девятого по земному времени, которое принято на всех межзвездных кораблях, Рэнд открыл мне дверь и провел меня в свою гостиную. Вся она была завалена трехмерными картами в длинных футлярах-трубках. Некоторые были вынуты из футляров, и те их участки, которые я видел, были мне настолько хорошо знакомы, что я узнал на картах планету Занд-2.

Рэнд бросил на меня быстрый взгляд, улыбнулся и сказал:

– Не делайте ошибочных выводов: я ничего не планирую. Мне просто любопытно узнать, какая сейчас обстановка на Занде.

Я внимательно посмотрел на него. Рэнд вел себя непринужденно, говорил небрежно - он нисколько не волновался. Наконец я сказал:

– Я бы не считал историю с этими людьми законченной. Вспомните: вы не привлекали их внимание специально, и они не собираются ждать, чтобы вы привлекли его в будущем.

Рэнд нетерпеливо взмахнул рукой:

– Ну их к черту! Через пятнадцать часов их не будет на корабле.

Я медленно сказал:

– Возможно, вы не понимаете этого, но ваше положение по отношению к подобным людям сейчас не такое, как раньше. В первый раз за свою жизнь вы должны подумать, как вам сохранить себя. В прошлые времена смерть была для человека одним из обычных событий, и человек был готов встретить её, если это необходимо. Именно такой взгляд был тогда общепринятым, или я не прав?