Дама сразу же взяла быка за рога, присев в кресло и закурив длинную тонкую дамскую сигарету.
– Мне сказали, что вас не устраивает наш вариант прекрасной однокомнатной в доме улучшенной планировки.
– Она не спрашивала, а утверждала: - И не устраивает спальный район. Дайте ваш вариант. Скажите членораздельно, чего вы хотите? ... Ага, эти рассказали ей о моем взбрыке. Пусть. Лучше это или хуже, неизвестно, но она хотя бы разговаривает нормально.
– Мне бы вообще не хотелось уезжать из своей квартиры, где я жил всю жизнь с тетушкой, ныне покойной (дама никак не отреагировала на его грустноватый тон. Бровью не повела, железная леди). Но я же понимаю, что остаться здесь невозможно... Поэтому просьба у меня вполне скромная: заплатите мне за мои комнаты и я уеду...

Его передернул озноб: большая опасность исходила от этой дамы.
– Ах, так?
– как-то вроде бы удивилась дама, - у вас...
– она не договорила, но В.Н. понял, о чем, и сказал.
– Да, у меня организовалось временное жилье, у друзей, а потом, смею надеяться, на деньги за комнаты я смогу что-то купить более мне подходящее...

Дама оживилась.
– Мы вам поможем, наша фирма занимается недвижимостью! ... Ага, подумал Владимир Николаевич, опять начнете мытарить меня с прекрасной однокомнатной где-нибудь в Жулебино!

И сказал, обаятельно улыбнувшись (зубы у него были красивые, он это знал...).
– Благодарю вас, вы очень любезны... Но деньги мне очень нужны.

И он вздохнул, укатываясь внутри себя от хохота.

На лице его видно что-то отразилось, потому что выражение её лица тоже поменялось - от недоверия через недоумение - к злобе.

Но она не стала давать волю чувствам, а как бы с облегчением сказала, что она знала, что можно все уладить, - и жестко глянула на своего сопровождающего, который сидел тумба-тумбой, не произнеся ни слова. Теперь надо было заводить разговор о сумме.

Начала она.
– Мы платим вам хорошую цену - двадцать тысяч баксов, хотя ремонта тут на все сто... ... В.Н., скроив обиженное лицо, поднял обе руки.
– Господь с вами, мадам! Такие комнаты на Цветном бульваре, рядом с метро и прочее! Да они стоят в два раза больше! Нет, нет, не надо меня обувать! Я тоже поднаторел в квартирном вопросе. Давайте не будем ссориться, у нас была такая доверительная беседа.

В конце концов сошлись на тридцати и, когда она встала, Владимир Николаевич остановил её.
– Увы, мадам, но деньги мне нужны сегодня. Завтра рано утром я съезжаю... Если при вас суммы нет, - подождем, пока ваш помощник за ними съездит.

Дама было вскинулась, но сразу же остыла: либо ей сильно надоел Владимир Николаевич, либо проиграла ещё какой-то вариант.

Деньги появились, формальности были соблюдены и "покупатели", наконец, ушли.

А Владимира Николаевича как подкинуло: немедленно надо собираться! ... Эти не оставят в покое, недаром так быстро и небрежно были соблюдены формальности, - приедет амбал, шарахнет В.Н. по голове, заберет деньги и... прощай не только"БАМБИНО", но и сама жизнь. Он был уверен в таком раскладе.

Покидал в сумку свои вещи, теткины драгоценности, закрыл дверь, схватил частника, хотя ехать было всего-ничего, и прибыл на новое место жительства, даже предварительно не позвонив.

Правильно смекнул и сделал Владимир Николаевич, потому что сорока минутами позже явились на неприметном "москвичонке" его, так сказать, новейшие "друзья" и, тихо открыв дверь нужным инструментом, вогнались в квартиру (были они, естественно, без дамы, но по её навету), но... там никого не было, и стало ясно с первого взгляда, что хозяин покинул квартиру навсегда, и где его искать - неведомо.

Сами они решить, что делать, не могли, да и как искать, где? По всей Москве колесить?
– Я говорил, надо было сразу в обрат идти и этого ханурика брать за химон, но Она все из себя чего-то корежит, вот и плакали денежки.
– Злобно заметил старшой.
– А тебе, что, кисло? Твои, что ли бабки? Да я вообще скоро свалю, обрыдла она мне.
– Отозвался молодой, все также жуя жвачку.

Тот, что был постарше, думал также, но был в силу возраста поосторожнее и поисполнительней, да и место шофера-телохранителя не хотел потерять, поэтому он откликнулся сурово.
– Ты можешь сваливать, куда хочешь, а я считаю, что этого ханурика надо достать. Я как почувствовал! Больно у него рожа хитрожопая, видно, что дуру гонит.
– Ладно, отвал. Отозвался молодой и пошел к выходу.

Но старший товарищ не привык уходить из чужой пустой квартиры так, без какой-никакой добычи.

Потому и сейчас он решил по хатке пошарить - мало что этот ублюдок со страху понаоставлял, бежал, небось, портки не надернув.

Молодой такими делами гнушался, вписать кому-нибудь в чухало - это он всегда пожалуйста.

Молодой презрительно сказал.
– Ковыряйся в помойке, а я покурю в машине.

"Она" тоже не обрадовалась, но что поделаешь, приходится смириться с потерей, а парней все же накачала: посматривать по центру, тот на задворки не поедет.