— А когда…

— Уходи.

Я слушаю его шаги, закрываю глаза и подставляю лицо ветру. С той стороны досок слышны возня и сопение.

— Ну что еще! — повышаю я голос.

— Ничего особенного, я только хотел сказать, что ваш протеже отправился не в ту сторону. Не к остановке. И еще, если позволите, я счел нужным ознакомить вас с результатами анализа порошка из баночки, которую вы любезно обменяли…

Следователь Поспелов!

— Помимо органических добавок, эта смесь содержит большое количество тетрадиоксина — ядовитого вещества, замедляющего реакции в организме человека и вызывающего спазм сердечной мышцы. Как тут у меня написано, минуточку… тетрадиоксин действительно содержится в печени иглобрюха, то есть фугу, причем иглобрюх, живущий в Японском море, к примеру, по размеру значительно превышает иглобрюха с карибского побережья, но у маленького иглобрюха в печени содержание тетрадиоксина значительно…

— Как потеплело! — громко сообщаю я.

— …и в засушенном виде истолченная печень иглобрюха может быть использована как ядовитое вещество…

— А вот интересно, вы обмениваетесь информацией с секретными агентами в штатском?

— Разные ведомства, — вздыхает Поспелов, я слышу, как пошевелились доски под его спиной.

— Вы здесь ночуете? В этом сарае, рядом с фургоном?

— Да. То есть нет. Выделенный мне в помощники оперуполномоченный Петя предлагает теплую постель у него в квартире. Но мне кажется, вас нельзя оставлять одну.

— Одну? Да я и дня в этом проклятом доме не была одна!

— Но сейчас вы же одна сидите… Мы помолчали. Мне даже показалось, что я слышу, как стучит сквозь доски сердце следователя.

— А я разгадал, зачем в этом доме нужен был мальчик Коля, — тихо говорит Поспелов.

— Я тоже…

— Мне иногда кажется, — еще тише говорит следователь, — что жизнь не имеет смысла. Смысл есть только у смерти, потому что это законченное действие, обозначенное контурами времени и места.

— Не скажите. Иногда смерть не имеет контура. Если смотреть сквозь пламя на звезды, они кажутся черными точками. Шесть ложек сахара на шесть ложек какао.

— Что это значит?..

— Приглашаю вас переспать в доме. Помыться в ванной, поесть и выспаться на кровати с чистыми простынями.

— Ну, я не знаю… Разве что в силу производственной необходимости… А что, какао еще осталось в банке?

Халат Антона Павловича Сидоркина на следователе Поспелове висит, почти закрывая ступни и органично подчеркивая плавную округлость его выступающего живота.

— Я вас стесняюсь, — говорит следователь, вытирая огромным отложным воротником халата свои запотевшие очки. — Вы меня унижаете глазами. Куда вы сейчас смотрите?

— На ваши голые ступни.

— Немедленно прекратите!.. Куда вы дели мою одежду?

— Засунула в стиральную машину.

— А где тут какао? — он тычется наугад в кухонные полки.

— Здесь стоит, на столе. Кузьма Ильич, перестаньте топтаться, садитесь.

— Немедленно отдайте мне коробку с сушеной рыбой, — потребовал следователь, как только сел и устроил на носу очки.

— Слушай, зачем ты притащила сюда этого?.. — не выдержал Коля, который надулся и замолчал, как только увидел Поспелова.

— Вы же сами принесли мне эту коробку!

— Почему он надел халат моего дяди и теперь командует тут?! — не унимается Коля. — Давай, пригласи сюда всю дежурную бригаду по слежке!

— Коля, иди спать, уже поздно, — ласково предлагаю я.

— А ты где будешь спать?

— Я буду спать с тобой и детьми на супружеской кровати семейства Сидоркиных.

Злобно покосившись на следователя, он наконец уходит.

— Что вы будете делать с мальчиком? — кивает на дверь следователь.

— С этим? Отдам маме с папой.

— А с маленьким?.. — осторожно взглядывает он поверх очков.

— Отдам Коле, Коля отдаст его маме с папой. Теперь вы спросите, что я буду делать с девочкой?

— Нет, не спрошу. Подвиньте сахарницу поближе.

— Почему?

— Девочка вам нравится, вы еще не решили, что с ней делать. В этой жизни столько условностей, даже и не знаю, как вы выпутаетесь…

Дождавшись, когда следователь, шевеля губами, отсчитает шесть ложек сахару, я спрашиваю, что он будет делать со мной.

— Я буду любоваться вами, Мона Кукулевская, пока есть такая возможность, пока вы сидите в таком же, как у меня, халате рядом за столом и пахнете счастьем.

Поздно ночью Коля меня растолкал и сказал, что по дому опять кто-то ходит.

— Пусть ходит, — отмахнулась я.

— Кто-то лазил на чердак!

— Значит, это Хока.

— А потом спустился в подвал и копался в гараже!

— Значит, это бильярдист забрался в багажник, чтобы заснуть там.

— А теперь на кухне стучит тарелками!

— Тогда это следователь Поспелов подъедает все, что мы с Сюшкой не доели. Спи!

— Я не могу спать. Мне страшно.

— Даже так? — я смотрю на Колю. В темноте виден бешеный свет его глаз.