– А вы знаете, что я поляк?

– Знаю,- ответил я,- но дело же не в этом. Дело в классовой позиции человека, а не в его происхождении. Знаете, в Красной Армии много бойцов различных национальностей, однако никто никогда не интересуется, кто какому богу поклоняется, у всех у нас вера одна - Революция, и за нее сражаются все, потому что она главней, она важней всего остального.

– Ну и добже,- удовлетворенно заметил Зыс.- Поляк поляку - рознь. Одно дело - паны и помещики, другое - мы, крестьяне, или, как нас называют господа, быдло.

Иосиф Зыс сказал мне, что на оккупированной территории организовались и по мере сил действуют народные подпольные повстанческие группы. Он сам стоит во главе одной из таких групп. Принадлежность к польской национальности и должность солтыса помогают ему в подпольной работе, начальство доверяет, чем он и пользуется в интересах партизанского движения.

Информация Зыса была обнадеживающей. Она открывала перед нашей группой отчетливую перспективу активных действий. Народ поддержит, значит, остается по-настоящему выполнять наказ ЦК о том, чтобы под ногами оккупантов горела земля.

Мы обменялись с Зысом паролями, наметили места явок и договорились, что через сутки он придет в лес к месту нашей стоянки, чтобы подробнее договориться о совместных действиях.

Деревню уже давно окутала глухая промозглая ночь, и Зыс посоветовал мне поспать до рассвета, иначе можно и заблудиться в незнакомой местности. Но в это время во дворе послышался конский топот и отрывистые команды.

– Наверное, уланы,- встревожился Зыс.

В комнату вбежала его дочь и сказала, что во двор въехал полувзвод улан, командир требует накормить коней, дать людям хлеба, сала и яиц, а ему горячий ужин, бутылку водки и отдельную комнату.

Хозяин только руками развел.

– И ничего не попишешь! Попробуй откажи - дом спалят!

Дочери он сказал:

– Спрячь товарища на сеновале.

Девушка проводила меня на сеновал, навалила на меня несколько ворохов сена и мгновенно исчезла в темноте. Я только услышал, как звякнула щеколда, закрывавшая вход на чердак.

Всю ночь солтыс и его дочь потчевали домашними запасами подгулявших улан, а я грустно и одиноко, одолеваемый разными думами, мерз на чердаке. Когда хмурый рассвет стал разгонять тьму и пробиваться на сеновал через слуховое окно, уланы сели на коней и уехали. Только тогда я чуть забылся в полусне. Но вот снова звякнула щеколда, и дочь Зыса, разбросав сено, негромко окликнула:

– Выходите, товарищ. Они ускакали!

Девушка обмахнула меня веником, чтобы грубошерстное пальто не выдавало место моего ночлега, сняла с меня шапку и гребнем причесала мне волосы. Мы спустились вниз.

Иосиф Зыс, улыбаясь, спросил:

– Напугались?

– Ничего не напугался,- сказала дочь.- Он смелый.

От завтрака я отказался, так как спешил до наступления утра выбраться из деревни. Простился с хозяином, девушка вывела меня задами к дороге, показала, куда идти, и в предрассветной полутьме я зашагал к заждавшимся меня друзьям.

Впервые в жизни я выполнил разведывательное задание в тылу врага, поэтому настроение у меня было приподнятое.

Не чувствуя ног от усталости, я добрался до нашего лагеря. Нехведович усадил меня на траву и терпеливо выслушал мой подробный доклад.

– Зыс человек надежный,- заверил я.- А какого о нем мнения в уездкоме?

– Хорошего,- сказал Иосиф.- Будем работать с ним и с его подпольщиками. В округе немало патриотически настроенных крестьян, рвущихся в дело. Наша задача - вовлекать их в боевые операции, показать на практике, что бить оккупантов не только нужно, но и можно.

Потом командир собрал группу и сообщил, что связь с местным подпольем налажена и что на днях мы начнем боевые операции совместно со здешними повстанцами.

Горькая земля

Исторические судьбы народа.
– Семь шкур за осьмушку махорки.
– Фронтовики становятся подпольщиками.
– В тылу врага.
– Иду на связь.
– Семья патриотов

Молодое Советское государство не могло сдержать чудовищного напора всемирной буржуазии. Буржуазно-помещичья Польша захватила западнобелорусские земли и ряд литовских районов, в том числе и город Вильно (Вильнюс).

В результате захватнической политики польских помещиков и капиталистов, поддерживаемых международным империализмом, многострадальный народ Белоруссии был насильственно разделен на две части - восточную, где сохранилась Советская власть, и западную, где воцарился социальный и национальный гнет панской Польши.

Народ Западной Белоруссии не мог примириться с господством польских панов и развернул вооруженное сопротивление захватчикам, которое продолжалось и после окончания военных действий на советско-польском фронте и заключения Рижского мирного договора. В частях Красной Армии служило много выходцев из западнобелорусских районов, они-то в первую очередь и просили командование, руководящие партийные органы послать их в партизанские отряды, сражавшиеся на оккупированных землях. Вместе с тем в числе добровольцев было немало белорусов из восточной части республики, а также представителей других народов, считавших своим интернациональным долгом помочь братьям по классу в их освободительной борьбе.