Телек тени не отбрасывал.

Гескамп фыркнул. Шорн мрачно усмехнулся. Они посмотрели вверх, но телек поднялся высоко в небо и полетел на юг.

– Мерзкая тварь, – сказал Гескамп. – Конфисковать бы у них каким-нибудь законом все до последнего фартинга.

Шорн покачал головой:

– Это не выход. Они все вернут в тот же день. Он помедлил, словно хотел добавить что-то еще. Гескамп, разозленный телеком, уже не мог спокойно выслушивать возражения. Шорн, инженер-конструктор, был его подчиненным.

– Полагаю, вы знаете выход?

– Я знаю несколько выходов. Один из них состоит в том, чтобы их всех уничтожить.

– Это что еще за кровожадность? – удивился Гескамп.

Шорн пожал плечами.

– Со временем этот выход может оказаться наилучшим.

Брови Гескампа опустились, образовав прямую линию желто-серой щетины.

– Ваша идея трудноосуществима. Этих тварей трудно убить.

Шорн усмехнулся:

– Не просто трудноосуществима – опасна. Достаточно вспомнить смерть Вернисау Кнервига.

Вернисау Кнервиг был прошит очередью из автоматической винтовки. Стреляли из окна. Убийца, подросток с безумными глазами, был арестован. Но тюрьма оказалась для него плохим убежищем. Он исчез. А потом на город обрушились бесчисленные бедствия. В водопроводе оказался какой-то яд, за одну ночь вспыхнуло с десяток пожаров, в городской школе провалилась крыша. И однажды вечером крупный метеорит уничтожил центральный сквер.

– Убийство телеков – опасная затея, – сказал Гескамп. – Это нереально. В конце концов, – добавил он поспешно, – они люди, такие же, как мы, и ни в каком беззаконии их не уличили.

Глаза Шорна сверкнули:

– Ни в каком беззаконии, когда они встали на пути человечества?!

Гескамп нахмурился:

– Я бы не стал…

– Это ясно всякому, кто не прячет голову в песок. Разговор перешел допустимые границы. Гескамп недоумевал. Он признавал, что творится безобразие, наносится ущерб людям. Но ведь телеков так мало по сравнению с обычными людьми. Какую опасность они могут представлять? Довольно странные речи для архитектора. Глядя в сторону, Гескамп угрюмо молчал.

Шорн улыбнулся:

– Что вы на это скажете?

– Вы экстремист. Такая цель едва ли достижима.

– Кто знает… Может произойти все что угодно. Мы можем стать телеками. Все мы. Невероятно? Я тоже так думаю. Телеки могут вымереть, исчезнуть – тоже невероятно. Они были с нами на протяжении всей истории, скрывались среди нас. Но каковы перспективы на будущее? По-прежнему несколько телеков среди массы обычных людей? Гескамп кивнул:

– Увы, я думаю так.

– А что вы думаете о будущем?

– Полагаю, все будет идти своим чередом, как прежде.

– И вы не видите никаких грядущих изменений в структуре общества?

– Конечно, телеки – это мерзость, но они мало вмешиваются в нашу жизнь. В некотором смысле они как банкроты, распродающие свое имущество. Тратят деньги как воду и способствуют общему процветанию. – Он опасливо взглянул на небо, где уже сгущался вечерний сумрак. – Их богатство добыто честным путем – неважно, где они берут эти глыбы металла.

– Металл идет с Луны, с астероидов, с других планет.

Гескамп кивнул:

– Да, так считают.

– Металл играет роль эквивалента. Телеки дают его в обмен на то, что хотели бы получить.

– Разумеется, почему бы нет?

– Конечно, они должны это делать. Но обратите внимание на тенденцию. Вначале они были обычными гражданами, жили просто и оставались вполне достойными людьми. После Первого конгресса они составили себе состояние, выполняя опасную и трудную работу. Идеализм, служба обществу. Они отождествляли себя со всем человечеством и были достойны всяческих похвал. А теперь, через шестьдесят лет! Посмотрите на телеков сегодня. Есть ли хоть какой-то намек на служение обществу? Ничего подобного. Они одеваются иначе, говорят иначе, живут иначе. Они больше не разгружают суда и не расчищают джунгли, не строят дороги. Они пошли более простым путем, который отнимает меньше времени. Человечество получает определенную выгоду. Они доставляют нам платину, уран, радий – всевозможные редкие металлы – и продают за полцены, а деньги вновь пускают в оборот. – Он указал на стадион. – Между тем старики умирают, а новые поколения телеков не имеют ни корней в человеческом обществе, ни связей с обычными людьми. Они все больше удаляются, вырабатывают свой образ жизни, совершенно отличный от нашего.

– А как же иначе? – почти сердито возразил Гескамп. – Ведь это естественно, не так ли? Шорн терпеливо продолжал:

– Именно это я и пытаюсь подчеркнуть. Куда ведет такое “естественное поведение”? Прочь от остального человечества, старых традиций, к элитарной системе.

Гескамп потер тяжелый подбородок.

– Я думаю, вы.., делаете из мухи слона.

– Неужели? Подумайте о стадионе, об изгнании прежних хозяев Земли. Вспомните Вернисау Кнервига и их месть.