Гюро задумалась, ей было интересно, поднимал ли Бьёрн своего сына к самому потолку, как её.

–  Только, наверно, это место отдадут мужчине, - вздохнула мама.
– Они боятся, что я не справлюсь с такой работой.

–  Кто они?
– полюбопытствовала Гюро.

–  Они - это правление, которое управляет этими домами, - сказала мама.

–  Значит, в этом правлении и Нюссина мама, а она знает, что ты всё умеешь, - сказала Гюро.

–  Кроме неё, там есть и другие люди, - заметила мама.
– Давай-ка лучше спать: утро вечера мудренее. В субботу мы с тобой узнаем насчёт того места, о котором написано в газете. Я пойду куда угодно, где меня возьмут, иначе мы с тобой останемся без жилья.

–  Тогда нам придётся жить в Тириллтопене в палатке, - сказала Гюро.

И вот в субботу мама и Гюро отправились в путь, мама посмотрела по карте, они прошли одну улицу, другую, третью и наконец остановились перед старым мрачным домом. В нём был такой же подъезд с вестибюлем, как в пансионате.

Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь, на которой значилась та же фамилия, что была написана в газете.

–  Меня зовут Эрле Люнгмю, - сказала мама открывшей им женщине.
– Я пришла по объявлению насчёт работы.

–  Нам нужен дворник, - сказала женщина.

–  Я знаю, - сказала мама.

–  Вы интересуетесь этим местом для своего мужа?
– спросила хозяйка.

–  Нет, для себя, - ответила мама.
– У меня есть рекомендации.

–  Но ведь это мужская работа!
– удивилась хозяйка.
– Мы привыкли видеть на этом месте мужчину. Дворнику приходится таскать тяжести, у нас в доме нет центрального отопления, жильцы топят коксом, и дворнику надо разносить его по квартирам. Кроме того, надо мыть лестницу, подметать тротуар, а зимой скалывать с него лёд. Дом у нас небольшой, и нагрузка у дворника неполная, денег он получает немного, но зато мы предоставляем ему квартиру. А вы могли бы, кроме того, подрабатывать у меня - стирать, убирать. Меня бы это очень устроило. Идёмте, я покажу вам квартиру, которая у нас предназначена для дворника. Это на первом этаже, окна выходят во двор. Она очень уютная.

–  Спасибо, - сказала мама.

В эту квартиру никогда не заглядывало солнце, в ней вообще не было дневного света: её единственное окно упиралось в высокую глухую стену.

–  Ничего, Гюро, - сказала мама, - у нас будет всё время гореть лампа.

Квартира состояла из комнаты, кухни и чуланчика.

–  А вы не боитесь, что дочка будет мешать вам работать?
– спросила хозяйка.
– Впрочем, у нас тут рядом со стоянкой для автомобилей есть детская площадка. Там и ящик с песком и качели.

–  Спасибо, я буду иметь это в виду, но пока Гюро ездит днём к нашей приятельнице.

Здесь, внизу, было так темно и сыро, что у Гюро сразу стало тяжело на душе.

–  Конечно, вам придётся всё тут вычистить, - сказала хозяйка.
– Как видите, ваш предшественник не очень-то пёкся о чистоте. Он, знаете ли, выпивал. А вы, случайно, не пьёте?
– вдруг спросила она у мамы.

На лице у мамы выразилось глубочайшее изумление, но тут в разговор вмешалась Гюро:

–  Конечно, пьёт, все пьют, когда хочется пить.

–  Не беспокойтесь, я не пью, - улыбнулась мама.
– Здесь, наверно, станет светлее, если побелить стены?
– сказала она, глядя на унылые голые стены.

–  Это ваше дело, если хотите, можете побелить, но, разумеется, за свой счёт, - сказала хозяйка.
– Я понимаю, что сейчас здесь холодно и неуютно, но есть печка. А в чуланчике вполне может поместиться детская кроватка. По вечерам вам, наверное, захочется отдохнуть от девочки?

Гюро заглянула в чуланчик: там не было никакого окна и потому царил полный мрак.

–  Нет, нет, - испуганно сказала мама, - мы с Гюро привыкли спать в одной комнате.

–  Значит, вас устраивают эти условия?
– спросила хозяйка.

–  Мне бы хотелось подумать несколько дней, - ответила мама.

–  Я не против, - сказала хозяйка, - но ведь на это место могут объявиться и другие претенденты. Сейчас в городе не так-то просто найти работу с жильём, тем более что вы не одна.

–  Это правда, - сказала мама.
– Я позвоню вам во вторник.

–  Ну что ж, пусть будет по-вашему, - нехотя согласилась хозяйка.

Мама и Гюро вернулись в пансионат.

Вечером мама села почитать, а Гюро в уголке играла с Вальдемаром и Кристиной.

–  Не бойтесь, - говорила она им, - вам не придётся спать в тёмном чулане. Мы с вами привыкли спать в одной комнате, я ни за что не пущу вас в чулан.

Воскресенье тянулось бесконечно, хотя Гюро с мамой ездили в лес и гуляли там долго-долго, словно не думали ни о чём, кроме своей прогулки.

И вот настал понедельник. Они снова отправились в Тириллтопен: мама работать с Бьёрном, а Гюро к Тюлиньке и Индивиду. Но сперва, как обычно, Гюро пришлось немного погулять одной. В то утро у дома собралось много детей.