Виноградов Анатолий Корнелиевич
Шрифт:
Ю. Сидоров перед смертью на слова матери: "Вот выздоровеешь, будешь жить", — ответил: "Как я могу жить: сейчас приходил Антихрист и меня убил" [8] . Из записей Виноградова, где приведены эти слова, видно, что они его ужаснули. Обреченными предтечами осознал Анатолий себя и своего погибшего друга. Он заносит бисерным почерком в записную книжку: "Мы дело говорим, и положение наше серьезно и ответственно и опасно; что имя Гоголя воистину обязывает, это лучше всего показывает Юра своею смертью". К чему обязывает имя Гоголя, разъясняет С. М. Соловьев: "Гоголь являлся для него (Ю. Сидорова. — Ст. А.) носителем христианского, аскетического идеала, Пушкин идеала языческого.
8
8 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, № 296, зап. кн. 1, л. 14 (об.).
Борьба Гоголя и Пушкина в современной поэзии являлась для проникнутого Мережковским сознания Сидорова чем-то вроде борьбы Христа и Антихриста" [9] .
А. Виноградов встречался с Мережковским: "Во второй день по смерти Юры я был в теснейшей связи с Мережковским. Только в этот день я был ему так близок, ибо говорилось и думалось о смерти, а Мережковский знает, что он и все, что идет за ним, умирает…
Дерзновенны наши речи, И на смерть осуждены Слишком ранние предтечи Слишком медленной весны" [10] .9
9 С. М. Соловьев, "Юрий Сидоров" (в кн.: Юрий Сидоров. Стихотворения, стр. 18).
10
10 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, № 296, зап. кн. 1, л. 16 (об.).
Строки эти из известного стихотворения Д. Мережковского обретают в записи А. Виноградова невольную обращенность к кончине Ю. Сидорова. А дальше — страшное подозрение посетило Виноградова: не обернулось ли причиной гибели друга влияние на него идей Мережковского?! И уже в запальчивом тоне обращается он к автору "Христа и Антихриста":
"Вы имеете что-то, что Вы очевидно именуете сошествием на Вас Святого Духа и присутствием господа Иисуса Христа. Но тогда где ручательство, что то, Вас осеняющее, не есть от Антихриста? Вы сами знаете это не безусловно и не твердо.
Как же Вы нас влечете, во имя какой реальности? К каким берегам нас зовете?
Раскрыл бы я все это. Смерть моего друга очень побуждает меня крикнуть: "Слово и дело". Но подождем" [11] .
Итак, в Д. С. Мережковском, создателе так и не развившейся "церкви нового религиозного сознания" [12] , был Виноградовым заподозрен Антихрист. Где же Христос?
Выяснить вопросы наболевшие, камнем на сердце лежащие, А. Виноградов отправляется в Ясную Поляну ко Льву Толстому, которого называет "Христов старик". Там он надеется найти духовную истину. Однако понимание Толстым веры как знания вошло в резкое противоречие с "пьяной" жаждой мистического озарения, которой томился А. Виноградов.
11
11 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, № 296, зап. кн. 1, л. 22.
12
12 Об этом, в частности, см. в кн.: М. С. Шагинян. Человек и время. М. 1980, стр. 393 — 395.
"Пьяный с трезвым сошлись" — так оценил студент-философ свою встречу с Толстым.
Так или иначе, А. Виноградов получил ответ на заветный и страшный для него вопрос о причине смерти друга. В записной книжке посреди выписок из толстовского дневника, которые он делал, находясь в гостях у Черткова, жестокая и прямая фраза: "Неужели Юра умер от ядовитой конфетки, Толстой говорит, что да" [13] .
Этому не приходится удивляться, потому что… Лев Николаевич, как пишет А. Виноградов, "не помнил" о Мережковском. Скорее не захотел вспомнить о том, что в 1904 году Д. Мережковский и З. Гиппиус посетили его в Ясной Поляне. После их отъезда Толстой писал М. Л. Оболенской: "Сейчас уехали от нас Мережковские. Этих хочу любить и не могу" [14] .
13
13 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, № 296, зап. кн. 2, л. 47 об.
14
14 Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. М. 1956, т. 75, стр. 104.
Что до влияния идей Д. Мережковского на общество, то у Толстого есть такое вполне определенное высказывание:
"Есть люди, которые пользуются религией для злых целей: для честолюбия, корысти, властолюбия, но есть и такие, которые пользуются ею для забавы, для игры: Мережковский и т. п." [15] .
А. Виноградов не поверил Толстому. Страшно было поверить. Однако впечатление от встречи было огромным. В 1910 году Виноградов склонил голову при известии о смерти Толстого: "Сегодня 7-го ноября в 6 часов 5 минут утра умер Лев Николаевич Толстой. В железнодорожном доме на станции Астапово. Начав свое скитание, окончил многоскорбную жизнь в душевной муке за людские страсти. Не вернется более. И мы живем позорною жизнью" [16] .
15
15 Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. М. 1937, т. 55, стр. 300.
16
16 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, № 296, зап. кн. 6, л. 241 об.
А теперь откроем забытую книжечку А. Виноградова "Шейх Мансур", изданную в библиотеке "Огонек" в 1934 году. Вот что написано в авторском предисловии: "В январе (sic!) [17] 1909 года я еще студентом филологического факультета был в Ясной Поляне. А через полгода с Е. Д. Гончаровой [18] , моей крестной матерью, я два раза был снова там, где А. К. Черткова [19] нас принимала. Лев Николаевич говорил много и сердито о нездоровых увлечениях молодежи, а я тогда запоем читал Мережковского "Толстой и Достоевский". Концепции Мережковского не понимал, романы его любил, а об "идеях" спрашивал Толстого…" [20]
17
17 А. К. Виноградов был в Ясной Поляне в феврале 1909 года.
18
18 Гончарова Е. Д. (ум. 1922) — одна из первых русских женщин-врачей, родная племянница Н. Н. Пушкиной-Ланской.
О ней см. подробнее: Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. М. 1937, т. 86, стр. 101 — 102.
19
19 Черткова А. К. (1859 — 1927) — жена В. Г. Черткова (1854 — 1936), сподвижника и издателя Л. Толстого.
20
20 Виноградов А. Шейх Мансур. М. 1934, стр. 4.
Сюжет очерка "Шейх Мансур" Виноградов почерпнул из беседы с Толстым, который рассказывал о деятеле кавказской войны XVIII века Мансуре, предшественнике Шамиля. Правда, когда очерк увидел свет, критика указала на то, что сам Толстой взял сведения о Мансуре из журнала "Русская мысль" и лишь пересказал содержание сомнительной по достоверности статьи. Но тем не менее очерк ценен как еще одно документальное свидетельство интереса создателя "Хаджи Мурата" к истории Кавказа.
Так и публикуемые здесь впервые памятные заметки Анатолия Виноградова интересны как еще одно живое впечатление о Толстом, о том, каким был яснополянский мыслитель в последний период жизни. Не менее характеризуют они и