– Могу я посмотреть графики работы всех мастеров после пятнадцатого июля?

– Нет проблем! Посидите здесь, я сейчас распоряжусь…

Дама вышла и вскоре вернулась со стопкой папок с зажимами.

Михаил перелистал несколько и нашел, что требовалось.

– Если запись в графике зачеркнута, что это означает?

– Значит, клиент по какой-то причине не пришел. Чаще всего звонят с просьбой перенести заявку на другое время. Тогда записывается фраза «перенос»…

– Спасибо! Больше вопросов нет.

Рабочий телефон Красавиной не отвечал, тогда Михаил позвонил домой. Вероника была дома.

– Мы могли бы сейчас встретиться? – спросил Михаил.

– Да! Вы меня предупредили, и я ничего не планировала не вечер. Скажите только где?

– Через десять минут буду у вашего дома. Мы поедем куда-нибудь выпить кофе.

– Не возражаю! Только кафе у нас за углом.

– Тем лучше!

Вечер выдался на редкость приятным. Жара уже заметно спала, но до заката оставалось еще не меньше часа. Они заняли под деревом столик на двоих. Михаил заказал кофе и мороженое. Ему давно хотелось есть, но он не решился заказать что-нибудь существенное.

Он не торопился начинать разговор, и Красавина заговорила первой.

– Вы мне можете объяснить, что там произошло с Луневым? Сегодня на работе все шушукались за моей спиной как-то особенно красноречиво, если можно так сказать…

– Поговорим и об этом. А сейчас я вас хочу спросить, почему вы пошли в ресторан на банкет, устроенный Ситником?

– Это, когда приезжали из Киева?

– Да.

– А как я могла отказаться, если Ситник приказал. Там обсуждались коммерческие вопросы, в частности по согласованию оптовых цен. Это входит в мои обязанности. Вы лучше расскажите про Лунева.

– Ничего существенного с Луневым не произошло. Его перевели в другое место, где условия содержания лучше. Будь моя воля, так я бы его отпустил совсем…

– Что?! И вы молчите! Неужели все уже прояснилось! – радостно воскликнула Вероника.

«Великая актриса в ней погибла!» – подумал Михаил, но произнес другое:

– Для нас прояснилось далеко не все! Просто у него было алиби, которое он из-за глупого страха скрывал. Хотя какой страх можно назвать умным!

– Так у него есть алиби?!

– Чего нельзя сказать о вас!

– Вы это серьезно?!

– Так же серьезно, как серьезна на фотографии юная перворазрядница из 8а класса школы номер 23,сжимающая в руках тульскую двустволку.

– Ах, вот оно что! Вы узнали, что я отлично стреляла. Мой папа, так он был мастером спорта. Сына у него не было, и он водил в тир на тренировки свою любимую дочку…

– Расскажите лучше, где вы были вместо парикмахерской? Случайно, не на тренировке в стрельбе по живой мишени?

– Нет! Разве я похожа на убийцу?!

– Я в своей практике еще не видел убийцу, похожего на убийцу. Когда появляется достаточно сильный мотив, любая женщина может убить. Более того, я бы считал ненормальным, если мать не может убить, чтобы защитить детей…

– Моей дочери ничто не угрожало! И вообще, мое отсутствие в парикмахерской не имеет никакого отношения к убийству.

– У вас могли быть другие мотивы. Не хочу об этом говорить, так как вы сами прекрасно знаете, о чем идет речь. Ложь – она, как шило в мешке. Обязательно вылезет в неподходящий момент, поэтому не идите по стопам Лунева. Говорите правду сразу! Уверен, алиби у вас есть. Более того, я вас не тороплю. Хотите, поговорим завтра.

– Завтра ничего не изменится! Можно к этому вопросу вообще не возвращаться, потому что я тоже не хочу вам врать. Я его не убивала – это правда.

– Как знать! Вы так хорошо вписываетесь в несколько версий, что я без ваших показаний пока не могу обойтись. Если бы я нашел истинного убийцу, тогда другое дело.

– Я знаю, кто убил Влада?

– И давно вы это знаете?

– Догадалась только сейчас. Он узнал, что у меня разряд по стрельбе, когда ходил в тир.

– А как вы знаете, что он ходил в тир?

– В ресторане он уронил на пол бумажник, а из бумажника выпал пропуск в тир. Я такой пропуск носила в портфеле не один год…

– Вы сообщили факт весьма достойный внимания, но это, к сожалению, не избавляет вас от объяснений, где вы провели время с пятнадцати до семнадцати часов, так как не от Андрея услышал я про ваш разряд. И еще! Я ведь знаю, и не только из ваших слов, что вы, мягко говоря, недолюбливаете Андрея. Я вам завтра позвоню, вероятнее всего, после обеда…