Обед проходил почти безмолвно. Александр Лукич заметил, как гостья застыла над тарелкой и не выдержал:

– Не вкусно? Или у вас нет аппетита? Хотите немного красного вина?

Вероника молчала, и он продолжил:

– Мне вести машину, а то я бы с удовольствием присоединился к вам… Вам плохо?

– Нет, нет! Все превосходно! Немного задумалась… Извините!

Неприятное беспокойство и раздражение снова навалилось на неё. Раздражала предупредительность хозяина, его преданный и счастливый взгляд, который он не сводил с нее, как и две его овчарки, и с таким же выражением глаз. Раздражали комфорт и размеренность его жизни. Злили воспоминания о вчерашнем вечере. С одной стороны, ей было плевать, что он о ней подумает, с другой, она слишком легко пустила его в свою постель… Вообще, ей показалось, что она потеряла лицо, потому что последние сутки плывет по течению. И на этот обед она задержалась напрасно. Ей давно нужно было уйти, уехать домой и забыть все это как кошмарный сон с элементами эротики…

Александр Лукич заметил, что его гостья снова застыла, углубившись в свои мысли. Лицо ее стало таким грустным. Нужно было подать кофе, и он поднялся из-за стола. Поднес чашку к кофеварке и остановился. Его рука дрожала. Он поставил чашку на кухонный стол и подошел к Веронике. Она оставалась неподвижной, словно не замечала его. Тогда он медленно наклонился и поцеловал ее в шею. Она не отстранилась, а только съежилась.

– Я должна заплатить и за обед? _ спросила она жестким тоном.

Александр Лукич оторопело отстранился, потемнел лицом и медленно вернулся на свой стул. У него перехватило дыхание. Тяжелое молчание повисло над столом, кухней, домом, вселенной…

Наконец, он снова обрел дар речи, но заговорил сначала бессвязно:

– Какая оплата?! Я думал… мечтал… А вы? Мне показалось… Разве вчера…

Постепенно речь его приобрела связность, а тон стал ироничным:

– Боже! Какой я идиот! Не понял простую вещь! Вы правильно сделали, что поставили меня на место… Это я должен платить. Ведь вы потеряли, можно сказать из-за меня, рабочую смену. Сколько с меня причитается? И в какой валюте?

Теперь запылали щеки Вероники: «Какой наглец»! От негодования она сжала кулаки.

– Во сколько же вы меня оценили, – неожиданно спросила она и добавила, – в свободно конвертируемой валюте?

– Долларов сто, я думаю…

– А не слишком ли дешево вы меня оценили?

– В самый раз! Вы, конечно, божественно красивы и могли бы стоить дороже, но вы не профессионалка…

Вероника вдруг поднялась и через стол влепила ему звонкую пощечину. Овчарки с рыком бросились на Веронику.

Вероника подалась назад и опрокинула стул, на котором сидела.

– Фу! Фу! Лежать! – что было сил, закричал хозяин.

Овчарки сразу подчинились и отошли с глухим рычанием.

Веронику спасла высокая спинка. Стул не упал, а уперся в кухонный стол. Ноги ее оказались над столом. Александр Лукич, испуганно-бледный, бросился на помощь и вернул стул в вертикальное положение. Она опустила свои великолепные ноги и прикрыла их подолом юбки, не торопясь, словно хотела сказать: «Смотри, смотри! Ты больше не увидишь их!»

Вероника также была бледна. Александр Лукич налил ей и себе уже остывший кофе. С чашкой в руках вернулся за стол, отпил несколько глотков и заговорил примирительным тоном:

– Мне очень жаль, что все так получилось… Я был не прав и приношу свои искренние извинения.

– Я хочу уехать и немедленно!

Она не притронулась к кофе.

– Я обещал вас подвезти. Буду готов через пятнадцать минут. Даже быстрее, если не мыть посуду…

– Да! Не мыть посуду – это большая жертва с вашей стороны. Я ее не принимаю и хочу уйти немедленно! Избавьте меня, будьте так добры, от присутствия ваших собак!

– Как угодно! Дик! Дина! Вон из дома!

Овчарки понуро покинули кухню. Александр Лукич продолжил:

– Кстати, о собаках! Мой вам совет, никогда не бейте хозяина в присутствии его собаки, даже если он подлец и того заслуживает. Собаки ведь этого не знают…

– Оставьте свои советы при себе! – Вероника поднялась и направилась в гостиную за своей сумкой…

Хозяин проводил ее до калитки. Она ушла, не оглядываясь и не прощаясь.

И на автостанцию Вероника пришла, не глядя по сторонам и не чуя под собою ног от злости на всех. На себя, на Влада, на Александра… Александр, так неожиданно для себя, она стала называть его в своих мыслях.

Напоследок Вероника почти бежала, так как увидела, что у посадочной платформы стоит автобус. Однако автобус оказался переполненным. Водитель дожидался времени отправления чисто формально. Передняя дверь была уже закрыта, а на задней двери огромный мужчина, стоя на нижней ступеньке, пытался животом протолкнуть пассажиров внутрь автобуса. Наконец, ему удалось подняться на ступеньку выше и он развернулся, чтобы теперь пустить в ход зад и спину. Увидел Веронику, ухмыльнулся и предложил:

– Становись рядом, красавица! Не обижу! Ха-ха-ха!