— Я же вам говорил: Зинаида Ивановна сейчас подойдет.

— Вот когда подойдет, тогда посмотрим.

Этот глухой голос Фрол узнал. Это был один из тех пяти, которые приехали с установкой и смонтировали ее в подвале. Охранники-наладчики. Тот, который просился войти, тоже кого-то напоминал…

— Ну что там у вас? — спросил недовольный женский голос, явно принадлежавший Зинаиде Бариновой. — Почему не открывают?

— Да говорят, без вас не имеют права. Тем более что они какую-то стрельбу слышали…

— Стрельбу? Какую стрельбу?

— Не знаю, Зинаида Ивановна. Может, им это приснилось.

Смешно, но только после этой фразы Фрол вспомнил, какому мужику принадлежит голос. Как-то раз Фролу довелось позвонить в свой собственный кабинет (надеялся, что кто-нибудь там находится). Но никто не отозвался, кроме автоответчика. Помнится, Фрол очень удивился, не узнав собственный голос. Оказывается, в записи он звучал совсем не так, как слышался самому при разговоре. Но теперь Фрол об этом уже знал… Да, тот, кто объяснял ситуацию Зинаиде, говорил его голосом. Значит, они и это умеют. Ясно, что раз они показывают охранникам некую копию Фрола в то время, когда сам Фрол прятался в закуточке между забором и стеной холодильника, то и наида тоже липовая. И сейчас, купившись на эту липу, строгие охранники ЦТМО все-таки откроют дверь, подчиняясь приказу своей непосредственной начальницы. Тут-то их и положат в упор.

Действительно, замок вроде бы залязгал, похоже, отпирали… Фрол ожидал услышать тихие хлопки бесшумного оружия, но ошибся.

Та-та-та-та! — грозно и раскатисто протарахтела автоматная очередь.

— А! — короткий вскрик, и что-то с шорохом повалилось наземь.

Ту-ту-ту! — вот это была настоящая бесшумка, может быть, автомат «вал».

Уйя-у! Уйя-у! — это пули рикошетили от двери. Выходит, здесь номер не прошел? Рассекли подставу ЦТМОшники? И судя по воплю, кого-то завалили…

— Дай «муху», мать твою!… — рявкнул ранее не звучавший здесь голос. — Живо!

Пш-ш! Бу-бух! Работу «РПГ-18» Фрол знал и тем, кто не успел отскочить от двери, не завидовал. Грохнуло еще, должно быть, кто-то добавил гранату, типа «РГД-5». Быстро протопотало несколько тяжелых шагов по железной лестнице. Глухо донеслось еще несколько очередей: пара погромче из обычного автомата и с десяток потише — из бесшумных. Потом долетели звуки какой-то возни, одиночный выстрел. Фрол высовываться не собирался.

Вновь забухали шаги по металлической лестнице: кто-то поднимался наверх.

— Готово, Умберто, — доложил мрачный голос, — все пятеро — наповал. Ни один не сдался. А у нас — Павка…

— …И Тарас тоже, — вздохнул тот, кто приказывал стрелять мухой».

— — Ты-то как уцелел? С такого расстояния ни один броник не удержит.

— Генератор прикрыл. Только теперь он ни хрена не стоит. Консервная банка полезней.

— Смотри, кровянка! Зацепили тебя все-таки. Плечо! Перетянуть надо!

— Сам обойдусь! Работайте по плану. И поинтенсивнее, раз сокращенным расчетом… Павку сперва вынесите, потом — блоки номер 239 и 245. Сколько готовых коробок?

— В ящике примерно восемьдесят, а ящиков-десять.

— Грузите в «газель». Все — ребят, блоки, ящики с препаратами. Вдвоем с Боцманом. А Наим пусть заливает сырье горючкой. И по зарядам — тоже он…

— Серый, ты смотри перевязывайся, не мудри! Нам твой труп ни к чему, понял?

— Работай, япона мать!

Фрол, стараясь не зашуршать, придвинулся к углу коровника-холодильника. Вполглаза выглянул.

Первое, что увидел, — «газель». Грузовичок стоял с открытым задним бортом, задом к двери, ведущей в подвал, где находились установки для получения «Z-8» и 331-го. Фонарь, обычно горевший над дверью, разбило при взрыве гранаты. Но горел другой, над дверью холодильника, и в отсветах его Фрол заметил тело в белой маскировочной куртке, распростертое неподалеку от двери. Левая дверца «газели» была открыта. На водительском месте просматривался человек, закручивавший резиновый жгут на своем правом плече.

Остальные, видимо, были в подвале. Послышался шум — вылезли трое с оружием, тащившие второй труп в белой одежде. Живые были одеты так же.

— Наим, — потребовал раненый, продолжая накручивать жгут, — быстро готовь заряд! Они без тебя справятся!

— Как скажешь, — пробормотал тот, что держал убитого за ноги, но все-таки помог товарищам запихнуть мертвеца в кузов. И второго — тоже.

— Время, время! — скрипя зубами, произнес Сорокин. И Фрол тут же вспомнил его…

Фрол, как и все законопослушные граждане бывшего Советского Союза, призывался в армию. Случилось с ним сие вполне обычное событие в 1974 году, поскольку именно тогда ему сравнялось 18. Отучившись полгода в учебке, он неожиданно для себя очутился за границей, правда, все еще в пределах огороженного «железным занавесом» социалистического лагеря, то есть в тогдашней группе советских войск в Германии. Вре было относительно спокойное. Американцы уже поняли, что вьетнамцы их, мягко говоря, «умыли». В Европе, напугавшись того, как СССР со своей компанией в 24 часа «нормализовал» чexoв, размышляли, дойдут ли русские талки до Рейна за 48 часов или только за 49. Никсон съездил к Брежневу, Брежнев — к Никсону, выпили, погуляли, поговорили, подписали — пошла разрядка, или по-ихнему, по-американски, «детант». В Португалии и в Греции накрылись медным тазом фашистские режимы. Жизнь била ключом — и, как ни странно, не по нашей голове. Именно такой тогда представлялась обстановка младшему сержанту разведбата одной из советских дивизий Вальке Фролову.