— А вы видели, что было за лесом, на открытом месте?

— Видели. Мы не поняли, что это.

— Это повстанцы в дыму летали на космолетах и поливали поле жидким камнем. Теперь он затвердел, как прочная скала. Горгонерр в ловушке.

— Это хорошо, — сказал Олуни. — Никакой войны уже не будет.

— Да, — сказал я. — Войны больше не будет. И с Землей!

— Вы скоро-скоро улетите на Землю? — спросил он.

— Да, — сказал я тихо. — Да, Олуни, улетим.

— Все моро хотели бы повидаться с вами перед отлетом.

— Мы тоже… очень, — сказал я. — Мы прилетим к вам, залетим. И мы трое, и Пилли, и Ир-фа, и Орик, и Фи-лол.

— Да, — сказал Олуни. — Обязательно.

Мы обнялись с Олуни, поклонились остальным моро, они нам, мы сели в машину, папа взлетел, глядя через борт на поднятые в знак прощания руки моро, и повел машину над деревьями в глубь леса. Потом он на предельной скорости сделал над лесом большую плавную дугу, явно «обойдя» место бывшего боя, вскоре лес под нами кончился, мы быстро проскочили открытое пространство до входа в нижний Тарнфил, снизились, и нас узнали и пропустили в город.

Дома и Орик, и Ир-фа были с забинтованными головами.

— Фи-лол — погиб, — сказал Орик.

— Я… знаю, — не сразу, но сказал я, опустив голову.

В комнатке Ир-фа стоял мощный стереокоммуникатор, он и Орик считали, что, несмотря на ранний час, Горгонерр, конечно же, не спит и связаться с ним по ситуации вполне уместно. Чтобы не демонстрировать квистору целую группу победителей, было решено, что Пилли, Оли и я с папой будем слушать беседу с квистором из смежной комнаты. Мы разместились там, и вскоре квистор вышел на связь. Почему-то я не завидовал, что Ир-фа и Орик видят сейчас его лицо.

— Уль Горгонерр, — сказал Ир-фа. — Несколько нелепо в сложившейся ситуации демонстрировать ложные приличия и желать доброго утра, приступим сразу к деловой беседе.

— Я слушаю, — сказал Горгонерр сухо и мрачно.

— Уль Горгонерр, — сказал Орик. — Вы, вероятно, понимаете, что ликвидация остатков ваших военных групп — это вопрос дней.

Горгонерр молчал.

— Если кто-то из вас сумел побывать на поверхности убежища, или вы с помощью спутников увидели, что представляет собой сейчас его поверхность, — то знаете ли вы, что все это значит?

— Нет, не знаю, — сказал квистор.

— Вы могли увидеть серое поле над вами, в котором увязли два космолета. Два наших космолета были сбиты вами в вязкую толщу, которую эскадрилия наших космолетов создала на поверхности убежища, поливая ее сверху жидким бетоном. Бетон давно уже «встал». Вы — законсервированы. Выхода наверх нет. Другой выход — дверь в самом низу квистории возле лифтов — перекрыт. Наша охрана располагается наверху перед входом в квисторию. Выход один — через главную дверь. Она переоборудована и работает на электронном устройстве. Во избежание паники, суеты и кровопролития в момент сдачи вашего убежища дверь запрограммирована таким образом, что пропускает только одного политора, в противном случае она «срабатывает» — это гибель двух или нескольких политоров. Ясно ли я объясняю?

— Да, — сказал Горгонерр.

— Запомните, пожалуйста, одну деталь: каждый вышедший политор обязан иметь руки за спиной связанными. Если окажется, что у выходящего они не связаны, он будет немедленно ликвидирован. Эту малоприятную операцию будет производить электронное устройство. Вы все поняли?

— Да.

— Прошу вас все это передать своему окружению точно. Вскоре последует телепередача этого же содержания, а у вас там многие их смотрят: вряд ли можно скрыть суть наших требований. Каково число политоров в убежище?

— Этого я не знаю, — сказал Горгонерр.

— Пожалуйста, узнайте и сообщите нам точное число, мы выйдем на связь с вами через час. Было бы нелепо, если бы кто-то остался в убежище, так как после вашей сдачи дверь внизу квистории будет тоже законсервирована. Предлагаем вам начать полную сдачу убежища в три часа дня.

— Однако, — сказал Горгонерр, — право выбирать сдаваться нам или нет у нас остается.

— Разумеется, — сказал Орик. — Но ваш внезапный выход через квисторию исключен. Не можете вы и преодолеть толщу бетона и на своих звездолетах уйти в космос. Что же остается? Вы живете под землей, пока у вас хватит нервов и продуктов. Но раньше, чем все это истощится, некоторые сойдут с ума, начнутся болезни, распри и, я думаю, страшная ненормальная братоубийственная война в небольшом подземном мешке. Вы этого хотите?

— Мне одному ведомо, — тихо и заносчиво сказал Горгонерр, — одному ведомо, чего я хочу.

— Согласен, — сказал спокойно Орик. — Через час — контакт.

— Фи-лол, — помолчав, сказал я. — Как же так? Такой веселый…

— Да, Фи-лол, — сказал Ир-фа. — И Алург, и много-много других, мальчик, которых ты, к счастью, не знал. Фи-лол был исключительным пилотом. И космолетчиком тоже.

— Почему он летал только на винтокрыле? — спросил я.

— Он был странный политор, — сказал Ир-фа. — Веселый, но замкнутый. Не хотел жениться, не хотел детей. Он говорил, что это преступно — давать жизнь маленькому существу, если он попадет в мир Горгонерра, мир шпиков, рудников с изнурительным трудом, мир полуголодной жизни и тюрем.