— Я хорошо понимаю вас, — как можно более участливым голосом заявил Потапов, — я терял друзей и знаю, как это больно. С Димой нас тоже связывали дружеские отношения, я уважал его как порядочного человека и надёжного партнёра по бизнесу.

На лице Валерии появилось подобие усмешки.

— Знаете, вы не первый, кто так говорит, — пояснила она, заметив недоумение в глазах Потапова. — Вчера и сегодня мне звонят с выражением соболезнования немало влиятельных людей, в том числе и бывших партнёров по бизнесу. Я почти уверена, что один из этих друзей Димы и заказал его.

— Возможно, это так и есть, — согласился Потапов, — скорее всего Диму убили из-за соперничества в бизнесе.

Но мой случай несколько иной, я находился под пулями рядом с ним в тот момент. Возможно, в том, что я остался жив, виновато лишь простое везение.

Я не исключаю даже и такой версии, что покушались именно на меня, а Губин явился лишь случайной жертвой.

— Все может быть, — пожала плечами Валерия.

— Хотя эта версия мне кажется все же наименее вероятной. Я почти уверен, что покушались именно на Диму, в крайнем случае на нас вместе с ним.

Я хочу во всем этом разобраться.

— Я тоже буду рада, если убийц Дмитрия найдут и накажут, — произнесла Стрижакова.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне в поисках виновников этой трагедии.

— Я уже сказала милиции все, что знала об этом деле, а известно мне немногое.

— Ответьте мне, Лера, на стандартный вопрос: кто-нибудь угрожал Дмитрию в последнее время? — спросил Потапов.

— Конечно, угрожали, — на лице Валерии отразилась горькая усмешка, — вы же не первый год занимаетесь бизнесом, Сергей. Бизнес — это всегда столкновение интересов, конкуренция.

— Вы знаете, кто угрожал Губину?

— Нет, — быстро ответила Валерия, — не знаю. Ему звонили по телефону анонимы и требовали, чтобы он не лез туда, куда его не просят, не зарился на чужое и так далее, в таком же духе.

— Насколько я понимаю, речь шла об этом совместном проекте с немцами по строительству станции техобслуживания? — уточнил Потапов.

— Да, — подтвердила Валерия и, отвернувшись от Потапова, посмотрела через окно во двор. — Вы ведь с ним именно об этом проекте и говорили.

— Он предложил мне сотрудничество, — согласился Потапов, — вчера в ресторане мы обсудили с ним дальнейший план действий. Вам многое известно об этом проекте?

Валерия в ответ лишь покачала головой.

— Вам известно что-нибудь об истории этой коммерческой сделки? — снова задал вопрос Потапов. — Кто те люди, что вывели Губина на немцев?

Лера бросила на Потапова быстрый пристальный взгляд.

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Потому, что хочу вьмснить, с кем именно конкурировал Губин в подписании этого контракта, ведь убийц Дмитрия надо искать среди этих людей, а для этого нужно узнать, с помощью кого он мог его заполучить.

Валерия молчала. Потапову казалось, что Стрижакова колеблется, решая, стоит ли ей идти на откровенный разговор.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Сергей достал трубку из кармана.

— Слушаю, Потапов.

На другом конце прозвучал голос Дадамяна:

— Извини, что вчера не позвонил, только сегодня узнал, какая у тебя беда стряслась.

— Нет, все нормально, Альберт, — ответил Потапов, досадуя на то, что Дадамян позвонил в очень неподходящий момент.

— Ты жив, здоров? — спросил Сергея Дадамян.

— Да, да, я же сказал, все нормально, — ответил Потапов.

— В таком случае когда я тебя смогу увидеть? Ты помнишь о моем предложении? — не унимался Дадамян.

— Да, помню, я думаю над этим, — сказал Потапов.

— А когда мы идём с тобой в баню?

— В баню, — растерянно повторил Сергей — упоминание этого заведения показалось странным и нелепым в ситуации, в которой он сейчас находился, — когда пригласишь.

— — Тогда давай послезавтра, будут важные люди, сможем поговорить.

— Хорошо, послезавтра так послезавтра, — согласился Сергей и, попрощавшись, отключил телефон, убрал трубку в карман.

Он посмотрел на Валерию, она по-прежнему стояла у окна и, нахмурившись, смотрела во двор.

— Извините, — произнёс Потапов, — кажется, мы остановились…

Остановились на…

— Это не важно, — оборвала его Стрижакова, — все, что я знала, я вам сказала, больше мне добавить нечего…

Да и незачем. Димы нет, и теперь это ваши дела, и для меня будет безопасней не лезть в них.