– А отчего они... растут так редко?

– Это тоже следствие вырождения. Как я упоминал, размножаются они при помощи грибниц. Но на пути эволюции у солипсов сформировался тропизм. Грибница ищет наилучшие химическо-энергетические условия. Эти высокие требования приводят к тому, что грибницы разрастаются очень далеко и лишь изредка дают начало новой особи.

– Интересно, что бы произошло, если бы один из них оказался в области излучения сознания другого...
– поинтересовался я.

– Скорее всего, ни один из них не заметил бы этого. Но вместе они составили бы систему с удвоенной интеллектуальной силой.

– То есть, если бы грибницы росли теснее...?

– Правильно. Мы получили бы огромный многосекционный супермозг, соединенный сетью информационных связей. Живой, самопитающийся и, самое главное, не знающий, над чем задуматься. Если бы еще удалось заблокировать их несовершенные органы чувств, а вместо них подключить программируемые периферийные устройства, мы получили бы гигантскую мыслящую систему для решения самых сложных задач. Наша экспедиция - только начало. Если получится, поверхность планеты Миракс скоро покроется полем солипсов, как гигантская теплица...

Я подивился столь смелому проекту, но в то же время он показался мне подозрительным с точки зрения морали. Как это? Живые мыслящие существа должны как рабы работать мозгами на других мыслящих существ? Я поделился сомнениями с пилотом. Мы как раз приземлялись на площадке перед зданием станции.

– Все равно им грозит умственное вырождение, сообщил мне попутчик, спрыгивая на летное поле. Тебе не кажется, что роль живого компьютера более благородная форма бытия, чем жить шампиньоном? Представь себе мозг отделенный от тела и лишенный прежних воспоминаний, опыта, знаний о реальном мире. Ты считаешь такое существование лучшим?

Из здания выбежали два человека и заторопились в нашу сторону. Мой попутчик поспешил им навстречу, оставив меня возле вертолета. Только теперь я осознал, что не знаю этих людей, не знаю, где нахожусь и как здесь оказался.

Пилот, привезший меня на вертолете говорил с ними, все трое живо жестикулировали, показывая то на меня, то на здание в нескольких сотнях метров. Содержание их разговора не долетало до меня, наушники шлема заполнял только тихий равномерный шум. Я медленно подошел к ним. Они были явно обеспокоены. За стеклами шлемов они были очень похожи. Все уставились на меня, наконец я услышал тихий треск в наушниках и голос одного из них:

– Все в порядке, сейчас мы объясним...

– Объяснять будешь? Не надо было его оставлять. Ясно же было, что он разблокируется и начнет думать. Наложи ему ретроспективную блокаду. Черт, да не стой же!

– Не могу же я все время им заниматься. Надо следить за каналом...

– Так включи ему хотя бы ступидотрон.

Один из них подошел ко мне и щелкнул выключателем на тыльной стороне моего шлема. Стало хорошо и весело. Я ощутил непреодолимое желание посмеяться и тупо следил, как те трое бегут к зданию. Внезапно, словно материализовавшись из ничего, рядом с ними вырос блестящий серебром вертикальный столб, верхушка которого терялась в низких облаках. Боковая поверхность гигантской колонны открылась на уровне человека. Оттуда выскочила группа людей с короткими излучателями в руках. Трое моих товарищей бросились бежать. В наушниках я услышал вскрик одного из них:

– ...они протянули канал! Это конец!

Пришельцы растянулись цепью и бросились в погоню, их было шестеро. Я увидел несколько вспышек, беглецы вспыхнули оранжевым светом и превратились в три кучки тлеющего угля.

Я ничего не понимал, да и понимать не хотелось, мне было хорошо и спокойно. Я начал смеяться как на хорошей комедии.

Цепь развернулась и направилась ко мне. Один из пришельцев приблизился выставив излучатель.

– Кто ты?
– услышал я.

Я на миг перестал смеяться, вспоминая, как меня зовут.

– Не видишь, что это человек?
– сказал второй отодвигая ствол излучателя в сторону.
– Они включили ему одуритель.

Он подошел и дотянулся до выключателя на шлеме.

– А теперь говори, кто ты?

Я сказал свое имя.

– Давно они к тебе прицепились?

– Кто?

– Они!
– пришелец качнул стволом в сторону трех кучек пепла.

– Он приблокирован, ничего не помнит, - сказал кто-то другой.

Они окружили меня, рассматривая со всех сторон, после чего повели внутрь колонны. Когда поверхность закрылась, я увидел, что нахожусь в светлом просторном помещении, напоминающим клетку шикарного лифта. Я почувствовал легкое сотрясение и напряжение мышц. Все длилось несколько секунд.

– Можешь снимать скафандр, - сказал кто-то рядом.
– Все разделись. Я долго возился с застежками, пока мне не помогли.

Стены терялись наверху. Я оказался в помещении заполненном зеленью кустов, произрастающих в больших каменных горшках. Вокруг стояло больше десятка занятых разговором людей. Я подошел к высокому седому мужчине, смотревшему на меня.

– Извините, - попросил я, - не могли бы вы объяснить...

– Да, пойдем, - он направился вглубь зала мимо людей и цветущих растений.