Борис Зеленский
ВЕСЬ МИР В АМБАРЕ
В этой повести придумано много такого, чего на самом деле нет. А многое из того, что есть, является таковым лишь по видимости и названию. По видимости и названию эта повесть - фантастический детектив, а по сути дела - пародия. Но пародия, как известно, это не жанр, а только лишь то, что остается от любого жанра после того, как за него примется автор с хулиганскими замашками.
Уже знакомый нам автор Борис Зеленский оставил в своей новой повести чуть-чуть фантастики и чуть-чуть детектива. А что останется читателю, когда он перевернет последнюю страницу! Ему останется все то, чего в повести по видимости и по названию нет, а на самом деле есть. То есть то, что автор на самом деле имел в виду, когда придумывал много такого, чего в действительности нет.
ПРОЛОГ
– О, Шарлотта!
– заламывая руки, вскричал бледный граф.
– Я
потерял все состояние на черепашьих бегах!
– Знаю, дорогой, знаю! А теперь разреши тебе представить
Ридикюля Кураре!
Шарлотта подвела юношу в клетчатом пиджаке, автомобильных
крагах и кепи с помпоном.
– К вашим услугам, милорд!
– клетчатый кивнул головой
и щелкнул каблуками.
– Сыщик - любитель, работаю по совмести
тельству. Основное занятие - ловля рыбы в мутной воде!
– Браво, молодой человек!
– похвалил граф.
– Я сам рыбак
и вижу вас издалека. Еще я вижу, что вам можно доверить мою
тайну и мою честь!
Граф Бронтекристи. "Убийство в морге".
– Забудь про гипнопедию!
– Кондратий Зурпла вынул из кармана полевой куртки патрон, похожий на тюбик губной помады.
– Это - последнее слово медицины, адаптизол,- он вытряхнул на ладонь несколько цветных шариков. От шариков приятно пахло мятой и ванилью.
– Препарат синтезирован нашими соседями из Института силы знания. Достаточно принять одно драже, и ты способен видеть все вокруг как бы глазами коренного жителя той планеты, на которую выписано командировочное удостоверение. Какой-нибудь семиглазый телепат с Феномены покажется тебе родным дядей. И без гипнопедии поймешь, о чем он толкует.
– А что потом? Когда домой вернемся? Константа не будет выглядеть в моих глазах форменной... э... семиглазой телепаткой?
– Побочные эффекты отсутствуют. Знакомый медик, презентовавший адаптизол, гарантирует это однозначно. Одно драже - одни сутки универсальной приспособляемости. Правда, клинические испытания не закончены...
– Ладно, давай сюда свои пилюли. Глядишь, адаптизол поможет мне перенести кошмар, который зовется "переходом через подпространство"!
– Сомневаюсь. Было сказано: побочные эффекты отсутствуют!
Действительно, адаптизол не помогал при нуль-перелетах, когда тебя самым натуральным образом размазывает вдоль всех двадцати тысяч световых лье от места старта до цели назначения. Джонга мутило, хотелось пить, в правом ухе стреляло очередями, а сердце норовило описать замкнутую кривую, известную в математике под названием кардиоиды.
Но всякие неприятности хороши тем, что имеют обыкновение заканчиваться. И не обязательно летальным исходом.
Нуль-капсула материализовалась вблизи Охотничьего Поприща. Так называлось место, где хозяйничал догматерий. Слово "догматерий" ничего не говорило охотникам, но они полагались на фотонные ружья, не раз и не два проверенные в действии.
Было темно. Кондратий Зурпла и Виктор Джонг покинули корабль. Вокруг шелестели колосья - Полинта славилась своим ячменем на всю Галактику.
Пока Зурпла сооружал окоп полного профиля с бруствером и стрелковой ячейкой, Джонг выкашивал вокруг зайки, чтобы они не заслоняли мишень, которая должна была показаться с минуты на минуту.
– Кондратий, а я забыл Константе записку оставить, - грустно поведал Виктор,закончив покос.
– Не маячь, лезь в окоп!
– скомандовал Кондратий.
– Лучше будет, если мы первыми догматерия заметим, чем наоборот!
С этим нельзя было не согласиться. Виктор съехал в укрытие и стал думать о Константе. Он всегда о ней думал, когда выпадала свободная минута. Не обнаружив мужа рядом, она утром расстроится. Потом мысли Виктора по странной аналогии перепрыгнули на книжку, захваченную в дорогу, и он посетовал, что не научился в своё время читать в темноте. Похождения частного детектива сродни приключениям межзвёздных охотников, и чтение подобной литературы часто давало повод для размышлений...
Ждать оставалось недолго. Светало. Самое время показаться догматерию, и вот он неясным пятном стал выползать из низины.
– Ты видишь, Зурпла!
– Где?
– Направление - северо-северо-запад, шесть градусов правее одиночного дерева, дистанция - четыре километра. Возьми бинокль.
– Теперь вижу. Похож на шарик от пинг - понга!
– А размеры?
Размеры догматерия впечатляли. Даже отсюда, из окопа, он выглядел ужасающим порождением космического хаоса. Гигантская тварь непрерывно меняла форму и окрас тела. Шкуру испещряли сакральные символы, которые то и дело появлялись, вспыхивали призрачным светом и вновь исчезали. Земляне различили инь и ян, крест и змею, дымящееся зеркало и звезду Соломона, не говоря уже о полумесяце и цветке лотоса,которые проступали чаще прочих, видно, догматерий предпочитал мусульманство и буддизм даосизму, христианству, язычеству, религии ацтеков и иудаизму.