– А завтра я не могу, - сказал дядя Шура.
– У меня срочная работа.

– Ничего, - успокоил я его, - мы сходим с Наташкой. Можете на меня положиться.

Но тут зазвонил телефон, дядя Шура стремительно схватил трубку и начал восторженно кричать:

– Здесь такие события!.. Нам надо немедленно встретиться!
– Повесил трубку, выскочил в коридор и вернулся в пальто.
– Я скоро... Через полчаса!

Как он торопился! Едва попал в рукава пальто.

Он был так рад моему сообщению, он был так рад этому звонку! Если бы на самом деле было так, как я рассказал. Мне захотелось побыстрее убежать от Наташки.

– И я с вами, - сказал я.
– Мне надо в город.

– Пошли, - сказал дядя Шура.

Он уже был на ходу, он готов был сбежать, чтобы "кому-то" (известно, кому!) сообщить сверхрадостную новость о том, что нашелся Малыш.

Но Наташка остановила его на этом пути.

– И я тоже с тобой, - сказала она.

– Как... со мной?
– Дядя Шура смутился.
– Я же вернусь через полчаса. Несмотря на свою выдержку, он часто смущался.

– Ты обещал, - упрямо сказала Наташка.

А я, вдохновленный своим озарением, чувствуя, что именно надо делать, находчиво вставил:

– Пойдем все вместе.

– Ну что ж, - решительно произнес дядя Шура, - в самом деле, почему бы нам не пойти вместе?.. Одевайся!
– А сам вышел на лестничную площадку и вызвал лифт.

И я вышел следом за ним, и мы стояли у лифта и ждали Наташку.

Один раз он в нетерпении открыл дверь и попросил Наташку поторопиться. А она уже была в пальто и натягивала ботики.

Пришел лифт, и дядя Шура крикнул:

– Наташа, быстрее!.. Что ты копаешься...

Он не успел закончить фразу, потому что на лестничную площадку вышла Наташка... без пальто и без ботиков.

– Чего же ты?
– удивился дядя Шура.

– Я не пойду, - сказала Наташка.
– Я передумала. Я буду ждать тебя дома, - и закрыла дверь квартиры.

Я чуть не заревел в голос. Мой план был так близок к осуществлению! И снова рухнул.

Сначала Петька ни за что не соглашался отдать Рэду. Я ему и про Надежду Васильевну все рассказал, и про дядю Шуру, и про Наташку, и про их семейную жизнь, и про то, что счастье этих троих в его руках.

А он мне на эту откровенность ответил:

– А если они будут не так ее кормить?.. Погубят собаку.

Тут я возмутился, даже хотел треснуть его по башке и уйти. Я снова сказал, что он не знает дяди Шуры, что тот известный детский хирург. Сердце оперирует. А он со своей жалкой собачонкой совсем потерял голову.

– Дети - это дети, - не сдавался Петька.
– А собака - это собака.

Я бы давно ушел, плюнул на него и ушел, но положение было безвыходное. От волнения у меня закружилась голова, это у меня часто бывало и раньше. Дядя Шура сказал, что в медицине этот факт широко изучен и не представляет никакой опасности.

– Конечно, собака - это друг человека, - примирительно сказал я, - но ты в этом не знаешь меры.

– Может, ей что-нибудь другое отдать?
– предложил Петька.
– Железную дорогу. Ценная вещь. Ее можно разбирать и собирать.

– Послушай, - закричал я, - неужели ты не понимаешь - нам нужна собака!

И я снова стал ему выкладывать подробности нашей истории.

Так мы беседовали битых два часа. Он и плакал, и стонал, и жаловался, что Рэда пропадет без него, а он без Рэды... Потом повел меня к себе домой, чтобы познакомить поближе с Рэдой, показывал, где она спит, из какой миски ест. Я совершенно осатанел от него.

В довершение он пожелал, чтобы я дождался его родителей, а когда они пришли, то он, представляя меня, сказал, что я тот самый "типус", который обозвал его вором. При этом он стал хохотать. И его родители не ругались, а тоже поддержали его в этом хохоте. Только в конце, провожая меня к двери, он еле слышно выдавил:

– Согласен, - и быстро добавил: - Если, конечно, Рэда не откажется.

Наташка вооружилась полностью: в руке у нее были поводок и ошейник.

Мы были молчаливы и сосредоточенны. Наташка волновалась перед встречей с Малышом. А я дрожал от сложности собственного плана. Что, если Петька передумал, если он куда-нибудь скрылся? И прочее, и прочее, и прочее.

– Как ты думаешь, он меня не забыл?
– спросила Наташка.

Она имела в виду, конечно, Малыша. "Ох, уж эти разнесчастные собаколюбители, Петька да Наташка!
– подумал я.
– Здесь голова лопается в поисках правильного выхода, а им бы только увидеть свою собаку!"

– Забыл!
– ответил я с некоторой злостью.
– Забыл, забыл.

Она была поражена, видно, моим резким тоном и некоторое время шла молча. Затем все же сказала:

– Нет, не забыл. Собаки никогда не забывают. А ты не знаешь.