– Слишком хорошо для царств Земли, - шепнул он бездонной выси. Приди, Люцифер!

Испуская запах смерти и окончательных приговоров, слева от него возникла безликая тень.

– Какая тоска!
– со стоном признался он. Невыразительный голос звучал, словно из бочки:

– Смотри же на царствия Земли во всей их славе и силе. От начала веков владею я ими, но сейчас готов отдать простому человеку. Служи мне, и они будут твоими.

Он засмеялся:

– Ты шутишь, парень. Они и так мои. Я только что их создал - их и тебя. Это ты должен платить мне дань уважения.

Фигура задрожала и стала нечеткой.

– Нет, что-то тут не так, - сказал он с досадой.

– Преврати эти камни в хлеб, и я поверю тебе, - пропищала тень.

– Лучше в ветчину и яйца. Ты как? Позавтракаешь со мной?

– Спасибо, - прошуршал поблекший образ. Они сидели и говорили ни о чем, пока ему не стало скучно. Закончив завтрак, он разверз огромную пропасть и сбросил в нее весь ландшафт под гром и треск огня, чьи языки лизали небо.

– Катись-ка в ад, приятель!
– воскликнул он с сытой отрыжкой.
– Чем же мне заняться до обеда? Может быть, поплавать вместе с Одиссеем?

Когда он возводил великие башни Илиона и создавал макет огромной лошади, его зодческий труд был прерван звонком коммутатора.

– Послы дутиков просят разрешения войти, - доложил механический голос.

– Скажи им, что я занят.

Лошадь дрогнула, покрылась зыбкой рябью и исчезла. Башни начали крениться и оседать. Этажи проваливались друг в друга.

– О черт! Начать дезинтеграцию. Эти уродцы испортили мне все утро!

Он вернулся на кушетку, чтобы побриться, помыться и облачиться в свежую одежду. Пока манипуляторы подушки приводили в порядок его ногти, он рассматривал трехмерную проекцию существ, прозванных им дутиками.

Габариты альбиносов грубо соответствовали размерам человека. Под пушистой аурой проступали шаткие остовы, а телосложение напоминало три молочных бидона, поставленных на задницу бабуина, и два белоснежных секстанта. На бидонах и заднице виднелись толстые рудиментарные члены, похожие на сотню минутных стрелок, которые, подрагивая, отсчитывали свои часы.

Они стояли у входа и зевали симметричными жвалами, расположенными на макушках голов. Антенны стояли торчком, как пучки колокольчиков, и перечно-голубые лепестки открывались и закрывались в неизменном ритме систолы. Две масляные подушечки с мерцавшими кристаллами топазов процеживали мир в глубины мозга.

– Доброе утро, милые твари, - приветствовал он своих посетителей.

Дутики закружились на месте, выискивая источник его голоса.

– Вы не увидите меня, пока я этого не захочу. Зачем пришли?

Существа задумались над его вопросом.

– Чтобы убедить, купить, помочь, поговорить с тобой и уйти, прожужжал один из них. Он захихикал:

– Прошу прощения, но не могли бы вы повторить самое последнее слово.

Увидев их смущение, он со смехом крикнул:

– Ладно, входите! Входите!

Внезапно его облик изменился. Огромный дутик двадцати футов ростом отошел от кушетки и принялся за оформление декораций.

Когда он затемнил небо, поднял из пола зубчатые скалы и перегородил ледником почти все Святилище, арочные врата одной из стен, настроенные на особую частоту, раскрылись. Он сидел на парившей в воздухе огромной снежинке, и ледяные ветра рассекали воздух вокруг его трона, осыпая гостей ягодами снежной бури.

– Счастливого Рождества, - произнес он громовым голосом.

Дутики остановились на пороге. Третий акт Второй симфонии Сибелиуса вторил треску и стонам ледника, который медленно наползал на острые скалы.

– Неужели...
– пробормотали существа.

– На самом деле я очень безобразный, - объяснил он.
– Но мне хотелось, чтобы вы чувствовали себя легко и свободно.

Они стояли под ним и смотрели вверх.

– Как красиво, - прожужжал первый.

– Как будто мы попали домой, - прогудел второй.

– Кто ты, землянин?
– просвистел третий. Рядом с ними забил фонтан, струя которого взметнулась на пятьдесят футов в воздух.

– Хотите выпить?

– Нет. Спасибо. Не можем: риск, неизвестная субстанция.

Он сделал еще один глоток. Струя фонтана втянулась по крутой спирали в небо и исчезла в вышине. Рядом с ним парила огромная капля коричневой жидкости, которую он посасывал через соломинку.

– Ваши тела очень неудобны в обращении. Вы не устали ими управлять?

– Ты считаешь, нам не хватает человеческих конечностей?
– уточнило жужжание.

– Да. Вам приходится обходить все то, что можно перепрыгнуть. Ваши ноги похожи на снегоступы. Зачем вы пришли в мой мир?