ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОХИЩЕНИЕ

ГЛАВА 2. ИЗУМРУДНЫЙ ТРЕПЕТ

x 1 x

Пристань для кораблей из Отдельного Морского Отряда "Голубой Лосось" найти проще, чем собственное отражение в зеркале. Потому что над ней, видная из любого конца порта, возвышается двадцатилоктевая колонна, обвитая по спирали выразительным барельефом. А на вершине колонны можно видеть герб Отряда - собственно, Голубого Лосося, взлетающего к Солнцу Предвечному на пенном гребне Счастливой Волны.

Что есть лосось на гербе Отряда?
– Лосось есть знак неистового упорства, ибо воистину неистово упорство этой рыбы, что подымается к верховьям рек во имя продолжения рода. Так же и "Голубой Лосось" неистов и упорен в своем служении Князю и Истине.

Отчего лосось на гербе Отряда носит голубой цвет? Голубой цвет есть знак непорочной чистоты в жизни так же, как белый цвет есть знак непорочной чистоты в смерти.

x 2 x

Сегодня у каменной пристани находились пять из восьми кораблей "Голубого Лосося". Все они были ощутимо чище, статнее и изящнее, чем двухъярусные галеры Флота Охраны Побережья и пузатые трехмачтовые громадины Флота Бурного Моря. Но Эгин был холоден к корабельным искусствам. Ему незачем было любоваться алыми и золочеными носовыми фигурами-охранительницами, чтобы найти то, что он искал. Потому что Эгин совершенно точно знал, где найти корабль, на котором служил до сегодняшнего утра Ард окс Лайн, любитель столичных театров. Корабль Арда был пятым по счету в ряду похожих между собой как две капли воды узкобедрых двухмачтовых красавцев и носил имя "Зерцало Огня".

– День добрый, - Эгин с непроницаемым видом протянул стоящему на вахте матросу документ, удостоверяющий его, Эгина, липовую личность.

– Торман окс Нон, сего податель, есть представитель Морского Дома, уполномоченный в...
– медленно по слогам прочел матрос, и только потом, насладившись приятной шероховатостью гербовой бумаги Морского Дома и удостоверившись на зуб в подлинности печатей добавил, - тогда добрый вечер.

Эгин не был любителем мрачных лиц и потому ответил матросу сдержанной улыбкой.

– А по какому делу, милостивый гиазир Торман? поинтересовался матрос, сворачивая документ.
– Небось за вещичками Арда окс Лайна? Так ведь?

– Так, - кивнул Эгин.
– Мне сообщили, он погиб сегодня утром. А тебе, кстати, неизвестно, как?

– Известно, - хмуро отозвался матрос.
– Его какой-то писака из Иноземного Дома... того...
– настроение у матроса портилось прямо на глазах.
– Говорят, этот недоносок из Иноземного Дома его нечестно подколол. Случайность, наверное. Когда такое было, чтобы офицера...

– И то верно. Жаль конечно вашего Арда окс Лайна. Жаль, довольно холодно отозвался Эгин и, спрятав удостоверяющие бумаги в сарнод, двинулся вверх по сходням.

Не очень-то приятно, когда вахтенные матросы величают тебя недоноском и упрекают, пусть даже сами не ведая о том, кого упрекают, в нечестности. Впрочем, на такие мелочи Эгину было плевать. Да и матрос тоже не виноват. Сам того не ведая, вахтенный сделал Эгину, в совершенстве владевшему искусством перевоплощений, изысканный комплимент. И чиновник Иноземного Дома улыбнулся сам себе у верхнего края сходней.

x 3 x

Матрос на вахте был молод и неискушен. Похоже, он действительно поверил, что Эгин является офицером Морского Дома, пришедшим за вещами случайно погибшего от руки некоего "недоноска" Арда окс Лайна. "Лососей" постарше такими простыми трюками не проведешь. Когда Эгин поднялся на верхнюю палубу, десять пар глаз, угрюмых и настороженных, воззрились на него в немом вопросе.

Но в тот день вопросы задавал Эгин.

– Не подскажете ли, милостивые гиазиры, как мне найти каюту покойного Ард окс Лайна?

Получив скупое и хмурое, но все-таки объяснение, Эгин, неловко пригнувшись, чтобы не удариться головой о верхнюю притолоку люка, ступил на лестницу, уводящую вниз, на вторую палубу. Его проводили враждебные взгляды и тихий шепоток. Да, эти матерые "лососи" прекрасно понимают, что Ард был не в ладах со Сводом Равновесия. И не сомневаются в том, что убит он не просто так, а с ведома и по указанию Свода Равновесия. Да, они знают, что Эгин - оттуда. Хотя скорее всего и не подозревают, что это он, Эгин, еще сегодня утром забавлял зевак на площади Восстановленного Имени "малыми серыми бражниками" и прочими фехтовальными изысками. А если бы и подозревали? Молчали бы все равно. Потому, что в таких случаях это самое лучшее.

В тот момент, когда он покидал последнюю ступень лестницы, ремень на его левой сандалии лопнул, пряжка отскочила, Эгин, влекомый вперед инерцией движения, споткнулся и едва не упал. Нет, он не упал, схватившись за поручень. Но неловкость положения усугублялась еще и тем, что левая его сандалия была окончательно порвана. Подошва отдельно - ремешки отдельно.

– Сыть Хуммерова!
– в сердцах выругался Эгин и, взяв сандалию в руку, а с ней и ее напарницу, стал сходить по лестнице.

Конечно, он не стал оборачиваться. И без того было понятно, что офицеры, на цыпочках прокравшиеся к люку, видели все. Кто-то из них прыснул со смеху, кто-то шепотом пошутил по поводу босоногости гостя из Свода Равновесия, а настроение остальных наверняка улучшилось. "Что ж, пусть утешатся хоть этим", - вздохнул Эгин, хлопнув сандалией о сандалию словно бы это были ладони. Хлоп!