– Нет, мне нужен пожарный выход.

Блинн на секунду поднял было брови в изумлении, но тут же опомнился и энергично закивал.

– О, разумеется, – сказал он. – На секунду я было подумал... Но кому, черт побери, нужны мои мысли? Пожарный выход! Ну конечно. Идти надо прямо через спальню. Хотя дорогу вы и сами знаете, не так ли? Вы ведь тут были вчера. А знаете, это жутковато. Сознавать, что кто-то еще был в твоей квартире. Конечно, сейчас, когда мы познакомились с вами и Каролин, все выглядит совсем по-другому. Но когда мы впервые вдруг обнаружили, что в нашей квартире кто-то побывал, то можете себе представить, что мы пережили.

– Наверное, вас это огорчило?

– Именно так. Огорчило. Герта звонила управляющему насчет этого окна, но проще зуб выдрать, чем заставить его что-то сделать. Обычно перед Рождеством он бывает более сговорчив, так что скоро мы, может быть, чего-нибудь и добьемся. А пока что от дождя и ветра я заложил окно картоном.

– Мне так неприятно, что пришлось разбить окно.

– Не переживайте, это бывает.

Я отпер окно, поднял его, шагнул в пожарный выход. Дождь немного усилился, снаружи было холодно и ветрено. Блинн захлопнул за мной окно. Он уже собирался запереть его, когда я предупредительно постучал пальцем по стеклу. Он, опомнившись, оставил окно незапертым, улыбнулся и покачал головой, удивляясь своей рассеянности. Посмеиваясь над собой, он ушел, а я стал спускаться вниз по стальным ступенькам.

На этот раз я был великолепно экипирован. Со мной были алмаз для резки стекла и клейкая лента. С их помощью я быстро и бесшумно вынул оконное стекло мисс Порлок. Потом я повернул щеколду, поднял окно и вошел в квартиру.

– Вот. Это как раз то, о чем я вам говорила, – сказала Герта. – Слушайте. Слышите?

– Барабан.

Она кивнула:

– Это Мбока. Ну, так что это? Он сам играет или это запись? Я не могу определить.

– Он играл, пока ты был внизу, – сказала мне Каролин. – Думаю, что он сам играет.

Я сказал, что не могу определить этого и что в квартире Порлок его не было слышно.

– Через стены здесь никогда ничего не слышно, – сказал Арти. – Только через пол и потолок. Стены в этом здании сделаны капитально.

– Вообще-то я совсем не против барабанного боя, – сказала Герта. – Я сама музицирую, и в это время барабанный бой даже бывает кстати: получается музыкальный дуэт. По-настоящему он мешает мне только посреди ночи, но я не хочу жаловаться.

– Она предполагает, что наша ночь совпадает с серединой дня в Африке.

Покинуть их было трудно. Они продолжали потчевать нас печеньем и поить кофе, задавая простодушные вопросы о деталях кражи со взломом. В конце концов нам удалось добраться до двери. Мы попрощались, Герта слегка отступила, а Арти уже в дверях взял меня за рукав.

– Скажи, Берни, – спросил он, – мы ведь теперь все уладили, правда?

– Разумеется, Арти.

– И относительно страховой компании...

– Не волнуйся ни о чем. Шуба, часы и все остальное. Я поддержу ваши требования.

– Как легко сразу стало на душе! – сказал он. – Я, должно быть, свихнулся, предъявляя эти требования, но уж теперь-то я буду выглядеть как последний дуралей, если изменю их. И потом, зачем же мы тогда платили страховые взносы столько лет, верно?

– Верно, Арти.

– Знаешь, мне Неприятно говорить об этом, но, пока ты был внизу, Герта спрашивала про браслет.

– Про какой браслет, Арти?

– Ну, про тот, что ты взял у нас. Он ведь принадлежал Герте. Я не думаю, что он такой уж дорогой.

– Какая-нибудь пара сотен.

– Так дорого? Я думал, что меньше. Этот браслет носила еще ее мать. Видишь ли, я бы хотел узнать, есть ли возможность вернуть его?

– А-а-а... – сказал я. – Теперь понятно. Знаешь, Арти, сейчас я в довольно-таки сложном положении.

– Да, да, конечно, я понимаю.

– Но, когда все образуется, я уверен, мы как-нибудь договоримся.

Он похлопал меня по плечу:

– Великолепно! Не торопись, делай свои дела. Мы подождем, сколько нужно. Это не горит.

«Понтиак» по-прежнему ждал нас на автобусной остановке. Его никуда не отогнали. Не было даже штрафной квитанции. Чемоданчик никто не трогал, он так и лежал там, где я его оставил. Все это изумило Каролин, но не меня. В этой машине было что-то внушающее доверие.

По дороге в центр я узнал, о чем Герта Блинн рассказала моей приятельнице. Пока я был этажом ниже – в квартире Маделейн Порлок, Герта заманила ее на кухню, якобы для того, чтобы записать рецепт какого-то блюда, а на самом деле – чтобы покопаться в грязном белье соседки. От покойной Маделейн Порлок, поведала она, хорошего ждать не приходилось.

– Герта говорила намеками, – сказала Каролин. – Я не могу утверждать, что Порлок была проституткой, но у меня во всяком случае создалось такое впечатление, что вокруг нее все время крутились мужчины. Когда бы Герта ни встречала ее на лестнице, она всегда шла с каким-нибудь мужчиной. Думаю, что таким образом она и на квартирную плату зарабатывала.